— У меня есть основание утверждать обратное, — воспротивился Арисменди. Он встал и сложив руки за спиной, начал неспешно мерить шагами залу. — Безусловно, противникам пара недостаточно инструментов, средств и возможностей без поддержки извне. Подобные акции, что прокатились огненным колесом по всему королевству, были бы невозможны без чьего–то вмешательства. Я полагаю, что у клириков–отступников есть устойчивые связи не только с противниками пара, но и с подданными Вашей Милости. И я добьюсь признания у повинных в этом! У меня на то есть символ Права Церкви.
Дело принимало неприятный оборот. Имеющий большое влияние в правящих кругах Арисменди решил до конца отстаивать правомерность использования им некогда полученного символа. Чтобы парировать его слова без применения агрессии требовался козырь, которым обладал Брюмо и которым не решался воспользоваться Экберт.
Патовость ситуации состояла в том, что кардинала не переубедит ничего, кроме подобного козыря. Епископ пребывал в сомнениях. Стоит ли ему выкладывать карты. На чаше весов лежит слишком многое. На одной — жизни чужих для него людей, с которыми его связывали лишь последние три дня. На другой — его репутация как староканоника и лояльность со стороны конклава.
Брюмо посмотрел на Артура. Даже безвестный черпий озабочен судьбой друзей больше, чем своей. Чувства в его вместилище бурлили и выплёскивались через край. Епископ поймал взгляд наставника. Франциско Мерсидос ощущал колебания своего протеже и с интересом наблюдал, какую сторону тот примет.
Епископ обернулся. Король коротко кивнул, одобряя задуманное. Экберт понимал, сейчас судьбу королевства решали те несколько человек, что томились в сырых застенках. Сделать их жертвами для монарха означало проиграть партию зарвавшемуся Арисменди. Что же, в любом случае перемены уже неизбежны.
— Ваше Святейшество, позвольте… — епископ вышел в круг и с почтением поклонился. — Дабы моя совесть осталась чиста, я выскажу своё видение. Во–первых, отступничеству подверглась часть клира, а не поданные короля Экберта. По крайней мере, ни одного факта, опровергающего моё заявление, не представлено. Во–вторых, я лично стал жертвой нападков со стороны этой самой третьей силы, про которую здесь шла речь. Мои благословлённые урны злонамеренно были настроены не по созвучию. Так же, как и урна на судне «Экберт ΙΙΙ». Полагаю, это не единственный случай.
— Вы обвиняете церковь в произошедшей трагедии? — Арисменди пребывал в бешенстве. Глаза яростно сверлили епископа. — Это богохульство и предательство! Вы будете отлучены от церкви за ересь и присоединитесь к тем, кого выгораживаете! Пригласите сюда генерального инквизитора…
