Возле каменного портала, за которым начинались жилые помещения королевской семьи, на коленях стоял монах. Он пытался собрать в корзину раскатившиеся тыковки. Матильда прошла бы мимо, но увидела на его спине горб, плохо скрываемый складками рясы. Старик орудовал правой рукой, левая кисть, торчащая из рукава, была неестественно изогнутой и походила на сухую корявую ветку.
«Наверно он нёс на кухню овощи и споткнулся» — девушка посмотрела на деревянную калитку, расположенную у дворцовой стены. За ней спуск в небольшой огород — там выращивались свежие овощи и фрукты для королевской семьи.
— Позвольте, я помогу Вам, — Матильда припала на колено и принялась собирать овощи. — Вы несёте это на кухню? Я Матильда, а как Ваше имя?
Стоящий полубоком старик повернулся. Выцветший капюшон почти полностью скрывал его лицо. Видны были лишь потрескавшиеся уста. Матильда вздрогнула — вид заячьей губы испугал её.
— Вашим прелестным ушам не должно слышать моё имя, принцесса. Позвольте, — монах протянул руку–ветку и коснулся оголённого плеча девушки. От лёгкого прикосновения у Матильды закружилась голова. Запахло луговыми цветами. Васильки. Ромашки. Ноги принцессы подкосились, и она в беспамятстве осела на мостовую.
* * *
— Ваша Милость! Беда! Ваша Милость!
Экберт с трудом разлепил тяжёлые веки. Он сидел за столом, положив голову на скрещённые руки. Часы показывали половину двенадцатого. Скоро полночь.
— Ваша Милость! Проснитесь! Беда! Ваша Милость!
В зал аудиенций вбежал взмыленный дворецкий, держа в руках накидку Матильды. Он подбежал к столу и устало облокотился о столешницу.
— Беда, Ваша Милость. Беда. Ваша дочь… она пропала. Обыскали всё крыло. Ничего. Только это, — Себастьян протянул шелковый платок с инициалами дочери короля.
Сторожевой дирижабль графства Фарсекс пересёк оборонительные рубежи Галифаста и направился к воздушному порту. За последнюю неделю столица королевства преобразилась. Теракты противников пара прокатились и здесь, хотя видимых разрушений не наблюдалось ни в самом городе, ни на его окраинах.
Над всеми районами Галифаста на приколе висели наблюдательные монгольфьеры. Вооружившись громоздкими рефлекторами, смотрящие денно и нощно разглядывали улочки в поисках скрытой угрозы. В паре с ними выжидали дальнобои, держа наготове снайперские винтовки. По проспектам курсировали пешие и моторизированные патрули. На въездах в город колючей проволокой щерились блокпосты. В воздухе ощущалось напряжение.
