Артур всё не мог разобраться в своих чувствах. Брюмо хладнокровно повёл себя при нападении головорезов — очевидно, это не первая боевая стычка в его жизни. Так мастерски расправиться с группой фанатиков мог только такой же фанатик. От этих мыслей черпий почувствовал неловкость, ведь сейчас он и окружающие его люди полностью доверяли епископу свои жизни.
Между тем Брюмо закончил распределять обязанности. Каждый был ответственен за определённую работу. Кроме девочки и её матери — их епископ благоразумно отправил в более безопасное место. Пережившие сильную эмоциональную встряску люди абстрагировались от внешнего мира. Участие в общем деле действовало на них благоприятно.
— На раз, два… — Брюмо вместе со всеми подхватил первую перемычку и опустил её за борт. Две пары подсобников, стоящих по разные концы палубы, ярд за ярдом стравливали боковые канаты.
— Эй, там! Не торопись! Помедленнее. Спутаешь — сам полезешь за борт, — сложа руки трубочкой прокричал Брюмо. — Эдельманн! Побудь здесь. Я на корму. Напортачат сейчас.
Артур сделал несколько шагов и в недоумении остановился. С трудом соображая, он развёл руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие. Мысли замедлились, словно завязли в гудроне. Шея наотрез отказалась держать потяжелевшую голову. Звуки вокруг сменились шипением, а сердце забилось так, словно грозило споткнуться и остановиться. Ноги черпия подкосились, и он в беспамятстве распластался на палубе.
Глава 4 Вы думаете я никчёмный?
— Артур! Что с тобой? Ты слышишь!
Сознание вернулось мгновенно. Так бывает, когда человека поднимают среди ночи. Тот просыпается и ничего не может понять — где он, что с ним. Так и черпий. Его не опухший глаз раскрылся и с недоумением уставился на зависшие над ним лица.
— Черпий, ты случаем не больной? Может, тебя это… миазмы пустоумия посетили? — съязвил Бенджамин, улыбаясь двенадцатью зубами. За что сразу же получил от епископа увесистый подзатыльник.
— Ты немного думай, о чём болтаешь, олух. Язык у тебя слишком длинный.
— Что произошло? — Артур хлопал глазами, переводя взгляд от одного к другому. В голове начали копошиться мысли, но понимания происходящего по–прежнему не приходило.
— Что, что. Шел да свалился. Будто по черепушке чем ударили. Мы уж подумали, ты помер, — Бенджамин протянул руку лежащему другу. — Вставай!
— И давно я… отключился?
— Да минут пять. Не больше. Что у тебя случилось? Хвораешь что ли чем?
— Сам ты хвораешь, деревенщина… — черпий не на шутку обиделся. — Отсутствием мозгов.
