Парни переглянулись. Все знали «Мистера Джо»: Джо Пек, чьей семье принадлежала похоронная контора на Сильвер-стрит.
— Димс, это же мафия, — медленно проговорил Шапка.
— Деньги он любит точно так же, как и мы, — сказал Димс. — Бро, он живет от нас в трех улицах. Мистер Банч только посредник, причем в самом Бед-Стее.
Шапка и Лампочка молчали. Шапка заговорил первым:
— Не знаю, Димс. Мой папа долго работал с итальянцами в доках. Говорит, с ними лучше не связываться.
— А твой папа все на свете знает? — спросил Димс.
— Да я просто сказал. Прикинь, если мистер Джо такой же, как Слон, — сказал Шапка.
— Слон не барыжит.
— Откуда знаешь? — спросил Шапка.
Димс промолчал. Им необязательно знать все.
Подал голос Лампочка:
— Да о чем вы? Нам не нужен ни Слон, ни мистер Джо, ни кто-нибудь еще. Эрл сказал, что разберется. Вот и пусть разбирается. Вся проблема — в старом Пиджаке. Что ты с этим-то будешь делать?
Димс ответил не сразу. Лампочка сказал «ты», а не «мы». Димс запомнил это на потом и снова приуныл. Сперва он сказал им про муравьев, а они с трудом вспомнили. Защищать наш корпус! Вот в чем была цель. Бороться за Правое Дело. Защищать нашу территорию! Им на это вообще наплевать. Теперь вот Лампочка говорит «ты». Жаль, здесь нет Сладкого. Сладкий ему предан. И не ссыт. Но мать Сладкого отправила его в Алабаму. Димс писал и спрашивал, можно ли приехать в гости, и Сладкий ответил «давай», но когда Димс послал второе письмо, Сладкий так и не ответил. Теперь доверять можно было только Шапке, Чинку, Вэнсу и Палке. Так себе бригада, если к ним наведаются Вотч-Хаусес. Лампочку, подумал он с горечью, можно списывать со счетов.
Димс повернулся к Шапке, и голову прострелила боль от уха. Он поморщился и спросил:
— Пиджака видели?
— Иногда. Бухает, как обычно.
— Но он поблизости?
— Не всегда. Но вообще да. И Толстопалый тоже, — сказал Шапка, имея в виду слепого сына Пиджака. Палый был любимчиком Коз-Хаусес, свободно бродил в окрестностях, домой его часто приводил кто-нибудь из соседей, на кого он натыкался. Парни знали его всю жизнь. Он был простой мишенью.
— Толстопалого трогать не нужно, — сказал Димс.
— Да я просто сказал.
— Чтоб никто не наезжал на Толстопалого.
Все трое помолчали, пока Димс моргал, погрузившись в мысли. Наконец он заговорил:
— Ладно, пусть Эрл разбирается с моими проблемами — но только в этот раз.
Два парня тут же помрачнели. У Димса еще больше запаршивело на душе. Они просили заняться Пиджаком, теперь он согласился, а они тут же раскисли. Твою мать!
