— Там же правда всего четырнадцать долларов, да? А не, положим, двести или триста? Триста я не потяну. Четырнадцать — это еще что. Это я не просыпаясь заработаю. Но триста мне, милая, не по зубам.
Он остановился, раздосадованный, все еще оглядываясь и никак не находя того, что искал.
— Эти деньги… они же не мои, Хетти!
Ответа все еще не было, и он, растерявшись, снова сел на складной стул.
На холодном стуле он пережил незнакомое, странное, гложущее ощущение, будто случилось что-то страшное. Для него ощущение не было необычным, особенно с тех пор, как умерла Хетти. Как правило, он просто не обращал на него внимания, но в этот раз оно казалось сильнее обычного. Его никак не получалось определить, а потом Пиджак вдруг заметил сокровище, которое искал, и моментально забыл о тревоге. Встал, прошаркал к титану и достал из-под него самогонный «Кинг-Конг» от Руфуса.
Поднял бутылку к голой лампочке на потолке.
— Я говорю — выпьем, я говорю — стакан. Я говорю — «вы знаете меня?»[9]. Я говорю — пора! Я говорю — несите кур! Я говорю — покувыркаемся, Хетти. Я говорю — один Бог знает когда! Ухнем!
Пиджак перевернул бутылку, сделал глубокий глоток и залил то неотвязное чувство. Вернул бутылку обратно в заначку и, довольный, расслабился на стуле.
— Г’ван, «Кинг-Конг», — пробормотал он. Потом поинтересовался вслух: — А какой сегодня день, Хетти?
Осознал, что она с ним не разговаривает, так что прибавил:
— Ну и не нужна ты мне. Черт, я же сам могу прочитать… — Хотя это была неправда. Календари он понимал. Слова — другое дело.
Он поднялся, подошел к потрепанному настенному календарю, прищурился сквозь пелену хмельного свечения, потом кивнул. Четверг. День Иткина. У него было четыре подработки — по одной на каждый день, кроме воскресенья: по понедельникам он прибирался в церкви Пяти Концов. По вторникам выносил мусор в доме престарелых. По средам помогал пожилой белой даме в саду ее особняка. По четвергам разгружал ящики в алкогольном магазине Иткина, всего в четырех кварталах от Коз-Хаусес. По пятницам и субботам когда-то проходили бейсбольные тренировки команды Коз-Хаусес, пока ее не распустили.
Пиджак посмотрел на настенные часы. Почти час. Пора отправляться на работу.
— Надо идти, Хетти! — сказал он бодро.
Снова достал бутылку и быстренько приложился к «Конгу», убрал обратно в заначку и вышел из подвала через черный ход, в квартале от двора с флагштоком. На улице было тихо и пусто. Пиджак легко и свободно вихлял, свежий воздух его слегка взбодрил и частично развеял хмельную пелену. Уже скоро он шел вдоль опрятных магазинчиков, тянущихся рядком через Пизелли-стрит и близлежащий итальянский квартал. Он любил прогуливаться по направлению к лавке мистера Иткина, к центру Бруклина, видеть опрятные дома и витрины, магазины с продавцами, и кое-кто из них махал ему, когда он проходил мимо. Носить выпивку и помогать клиентам возить покупки на тележке к машинам было одной из его любимых подработок. Он вообще считал идеальными те подработки, что не занимают больше дня и не требуют инструментов.
