* * *
Одержимый войной, Луи Грондейс отправился во Францию, на поля сражений при Аррасе, Сен-Кантене, на реке Сомма, под Верденом. Благодаря таланту дипломата ему удалось получить разрешение попасть на фронт. Однако очень быстро он почувствовал себя частью контролируемого пресс-пула, журналистам которого позволялось посещать лишь освобожденные поля сражений. Когда он пожаловался на это французскому министру иностранных дел, тот посоветовал ему попытать счастья в царской России. Там у военных корреспондентов могли быть большие возможности. Он последовал совету. Действительность оказалась, однако, не совсем такой, какой ему ее описывали. Лишь через французского генерала маркиза Лакиша, у которого были хорошие связи с великим князем Николаем Николаевичем, ему удалось решить вопрос. Он получил подписанный генерал-квартирмейстером документ, который позволял ему пребывать в течение неопределенного времени в русской армии.
Когда Грондейс прибыл в штаб армии, располагавшийся в Могилеве на Днепре, войска отступали, и ему представился шанс вникнуть в вопросы стратегии ведения войны. Довольно быстро он завоевал доверие штаба, был расквартирован в поезде командующего армиями Юго-Западного фронта, генерала Николая Иванова, а вскоре после этого у сменившего его на посту командующего 8-й армии генерала Алексея Брусилова. Под его началом Грондейс не упустил свой шанс выступить в качестве боевой единицы!!!
Позднее бесстрашный Грондейс напишет о своем боевом крещении: «Спустя полчаса после того, как я прибыл в сектор боевых действий 7-го егерского полка, я стал участником штыковой атаки на занятую венграми позицию – под пулеметным огнем и обстрелом из гранатометов. С этого момента русские офицеры стали считать меня своим. Они должным образом отметили в официальных реляциях, что проявленное мною в опасных для жизни ситуациях хладнокровие оказало благотворное влияние на боевой дух солдат. С того момента я был допущен в узкий круг офицеров, состоявший из пяти человек, которые имели право делить трапезу с Брусиловым». Грондейс достиг цели: он оказался в самом центре боевых действий. В одночасье он становится военным корреспондентом, который принимает активное и непосредственное участие в боевых действиях. Брусилов оценил этот поступок, расположивший его к нидерландскому журналисту: «Даже если не отвага толкнула вас на то, чтобы присоединиться к нашим солдатам, то ничего более разумного вы не могли бы предпринять. Нам не известно ни одного другого примера, когда агент иностранного правительства без абсолютной на то необходимости принял бы участие в штыковой атаке». Агентом он его назвал потому, что Грондейс передавал информацию в Генеральный штаб Нидерландов.
