Дочки-матери | страница 22
Племянница покорно кивнула, но по её вздоху Наташа поняла, что охватили Люську сомнения. Может, Галя выдаёт ребёнку куски по счёту?
– Смотри, руками-то хваталась везде, – торопливо забормотала она. – А вымоешь, так и ешь на здоровье. Я рогалик маслом намажу или вареньем. Ты с чем будешь?
– С маслом! – радостно закивала Люся. – И с вареньем тоже, – добавила она, удостоверившись, что тётя не соврала и вожделенный рогалик ей всё-таки точно достанется.
– Ой, Таша! Это ж что ж у тебя в ванной сикать ходют?! – воскликнула племянница, оглядывая санузел.
– С чего это? – оторопела Наталья.
– Так толчок рядышком, – пояснила Люся. – Толчки в одной комнатке бывают, а мыться в другой. А у тебя неправильно.
– Уж как есть. Давай руки мыть.
Но девочка глазела по сторонам, то и дело отвлекаясь и пытаясь всё потрогать мыльными пальцами.
– Ой богатства, богатства! А бутылочка какая красивенькая! Ай, коробочка золотенькая, покажи, чего там?
– Нашла золото, – бросила Наталья. – Крем это для лица. Лицо мазать.
– Крэмом лицо мазать?! Его же в торт ложут!
– Вот дурочка! – вырвалось у Натальи. – Это другой совсем, его есть нельзя. И надо говорить крем, а не крэм, и не ложат, а кладут.
Люся застыла в нерешительности – слишком много информации – и она никак не хотела в её бедной головёнке укладываться. Что же это за диковинный крэм, который вовсе ещё и крем, и есть его нельзя? И какая разница, ложат или кладут, раз всё равно этот крем оказался в банке?
Кухня произвела на неё не меньшее впечатление. По-стариковски поджав губы, она, старательно копируя взрослые интонации, протянула:
– Ой, ма-а-а-хонькая какая! Это ж тута зад об зад натолкаешься!
– Да что ты вечно причитаешь как бабка? С кем мне здесь толкаться-то?
– Эта твоя плита? – не ответив, задала новый вопрос племянница.
– Ясно, моя, а то чья же?
– А соседи где варят?
– У себя в квартире, – хмыкнула Наталья. – Я одна живу. Всё здесь моё.
– Всё-при-всё? Ой, какая же ты богаченька, Таша! Как снежная королевна!
– Ой, Людмила, здорова ты языком молоть, аж в ушах звенит. Садись лучше за стол. Тебе чай в блюдечко, а то горячий?
– Ага.
Наташа присела рядом, щедро намазывая рогалик маслом.
– Толсто ложишь, – неодобрительно заметила племянница.
– Масло не любишь?
– Не-а, масло люблю, только ты вон сколь наложила, так и кончится в один раз.
– Кончится, ещё куплю, – нахмурилась Наталья. Ну Галька, кликуша нищебродская! А ещё причитала: «мне, мол, главное, чтобы у дитя покушать было, я ж мать». Да не мать ты, а… Она задумалась. Даже пришедшие на ум матерные выражения совершенно не отражали Галиной сути. Все характерные эти словечки подразумевали девицу хоть и не порядочную, но энергичную и живую и даже вполне себе активную. А для Люсиной мамаши и ругательства подходящего не было.