Разумеется, бандит не может достать из кобуры свою пушку, он только старается не дать раскроить себя надвое. Он хватает ее за запястье, но лезвие вонзается ему в предплечье. Теперь пришел его черед кричать — на сей раз от боли. Он хорошо держится и выкручивает ей руку, пока она не выпускает нож.
Свободной рукой она наносит ему удар в лицо.
Настоящая фурия, выпустила все когти. Истеричка, не осознающая опасность.
Ему удалось схватить Сандру за руки, и он грубо оттолкнул ее. Она потеряла равновесие, ударилась о стол, упала. Одержимая страхом, поднялась, сделала попытку убежать.
Крепкая рука схватила ее за волосы, принялась сворачивать ей шейные позвонки.
Сандра снова завопила.
Она уже видела себя мертвой.
Ей в горло уткнулось дуло кольта. Серые глаза искрятся яростью.
Сейчас он выстрелит. Все кончено.
Он прижимает ее к стене, давит на пистолет, который буквально ломает ей трахею.
— Одно движение, и я тебя застрелю.
Он произнес это вполголоса, она замерла. И больше не шевелилась, даже забыла, что надо дышать. В любом случае с этой железякой, которая раздирает ей горло, она ничего не может сделать.
— Хочешь со мной поиграть, да?
Рафаэль лицом касается ее щеки, он втискивает свои угрозы прямо ей в ухо. Прямо ей в мозг. Ее начинает бить озноб, она не может унять дрожь.
— Ты поранила мне руку, мерзавка. Обещаю, что я заставлю тебя заплатить за это…
Он слегка отступил, провел дулом «дабл игла» вдоль ее шеи, между грудями, по животу. Медленно, глядя ей прямо в глаза. На смену оружию, которое буквально распяло ее на стене, пришла его властная рука. Ствол слегка приподнялся, затем вновь возвратился точно под ее грудину.
Ее легкие смыкаются, крик застревает в груди. И все же она не пытается умолять его взглядом.
— Думаю, ты не поняла, кто я, — прошептал Рафаэль. — Ну так я тебе сейчас объясню…
Нерешительный рассвет.
Обложенное небо дает хищнику отсрочку.
Он пока только подстерегает. А действовать начнет при свете. Возможно, сегодня днем, если представится случай. Если сойдутся все условия.
Никогда не идти на бессмысленный риск.
Да и вообще, к чему спешить? Момент охоты всегда наиболее пьянящий. Тот самый, для которого он продумывает нападение, сто раз прокручивает в голове его сценарий.
Дрожь в ногах, мурашки по спине и плечам. До самого затылка.
Тот момент, когда ничто еще не очевидно.
Момент желания — возможно, более властного, чем обладание. Потому что он воображает наслаждение, величие, делает его более мощным, чем оно могло бы когда-нибудь быть. Воображение идет всегда настолько дальше поступков.
