— Да-да, но ты, со своей стороны, должна делать с этой информацией нечто серьезное.
— Само собой, я работаю на четвертом канале, и нас не интересуют скандальные сенсации. Вам известно, кто отец ребенка?
— Нет.
— Может быть, он не знал, что станет отцом?
Карола посмотрела на нее.
— Думаю, знал. В любом случае, он должен был бы заметить отсутствие Лив и начать беспокоиться.
— Возможно, они уже расстались.
— Да, такой вариант мы тоже рассматриваем.
— Если вы опубликуете имя и фотографию Лив, то, вероятно, отец отыщется.
— Мы это обсуждали, но пока время еще не пришло.
Эллен понимала — полиция не хочет публиковать эту информацию, потому что у них все еще нет никаких зацепок.
— Что говорит семья Лив?
— Они совсем недавно узнали, что она беременна и ждет девочку, но пока не встречались с ее мужчиной. Судя по всему, с ним что-то непросто. Может быть, женат. Неясно.
— Расскажи о ее семье.
Карола подозрительно взглянула на нее.
— Когда я работаю с Уве, он рассказывает мне все, надеюсь, ты доверяешь моей профессиональной этике. Я не буду публиковать информацию, которая не представляет интереса для общественности, но мне надо понимать ситуацию в целом, чтобы правильно расставить акценты, — пояснила Эллен.
Карола разглядывала полотно, висящее перед ними.
— Это моя любимая картина. Мне кажется, она отражает двойственность жизни — постоянную борьбу со смертью, страхом и любовными страданиями. Подумать только — за красивыми фасадами всегда скрывается нечто зловещее.
Эллен кивнула, не совсем понимая, какое это имеет отношение к делу, и в душе понадеялась, что Карола не выведет ее на чистую воду в том, что касается «Умирающего денди». Она знала, как называется картина, — но этим все ее познания и ограничивались.
Карола долго и внимательно разглядывала Эллен, прежде чем продолжить.
— У Лив Линд есть сестра в Стокгольме. С родителями были не самые лучшие отношения, они не видели ее три года. Какая-то у них там размолвка вышла.
— Из-за чего?
Карола пожала плечами.
— А у тебя хорошие отношения с родителями?
Эллен не ответила.
— Ее ограбили? Какие-то вещи пропали с места преступления?
— Ее сумочка, бумажник и ключи на месте, нет только мобильного телефона.
— Вы пытались его разыскать?
— Само собой, но он выключен.
— Стало быть, вы не придерживаетесь версии ограбления?
— Мы, конечно, не можем наблюдать того, чего нет на месте преступления. Поскольку сумочка была найдена, а деньги остались в бумажнике, ограбление представляется маловероятным, однако в нынешней ситуации нельзя отбрасывать и эту версию.
