Немецкие войска рвались к Москве, и вскоре к матери Таи заявился бывший ухажер Лозницкий. Только теперь он был офицером Вермахта . Изменились и его повадки, со временем упыри становятся все ненасытнее, эта участь постигла и бывшего обходительного поручика. Теперь он жаждал крови и часто отлучался с постоя по ночам. Пропадали девушки, позже их тела находили возле леса, куда упырь таскал своих жертв. Знало ли немецкое командование о поведении своего офицера?
Берусь утверждать, что знало, но ни мало не мешало ему в этих занятиях. Позже мне приходилось ликвидировать еще нескольких бесов, находившихся на службе у фашистских захватчиков. Но об этом позже.
Лозницкий по-прежнему не трогал свою возлюбленную, но та уже не питала к нему прежних чувств. Теперь она боялась его все больше и больше. Однажды Мария рассказала ему о дочери, думая, что это смягчит сердце изувера. Тот и правда, малость присмирел, он захотел увидеть Таю, но та оставалась в Москве, куда фрицев не пустила Красная Армия. Она же вскоре прогнала их и с захваченных территорий. Лозницкий вновь исчез. За проявленную им жестокость партизаны приговорили его к смерти, но откуда им было знать об упыриной сущности мерзавца. Ему удалось уйти.
Объявился он после окончания войны. Лозницкий пришел как-то летней ночью и велел Марии организовать ему встречу с дочерью. Та дала ему московский адрес Таи. Позже выяснилось, что Лозницкий рассказал Таисии тайну ее рождения, поведал о своей сущности и предложил девушке бежать с ним за границу. Та отказалась. Услышанное стало для нее настоящим ударом.
Она не нашла иного выхода, кроме, как уйти из жизни. Скорее всего, она хотела, чтобы ее тело не было обнаружено и не подвергалось бы исследованиям сведущих в своем деле спецов. Она боялась, что ее тайна будет раскрыта, и поэтому забралась в лесную глушь. Но все тайное становится явным, и тело Таи лежит теперь на прозекторском столе профессора Мухоморова. Она так и не приступила самой главной черты, не стала одной из кровососущих тварей, к коим принадлежит ее папаша…
Мария все еще говорила, а Вахтанг Дадуа изредка вставлял свои реплики в ее горестный рассказ. Я ждал, когда Дадуа спросит ее о самом важном, но Вахтанг все тянул, давая женщине выговориться. Наконец Мария умолкла, опустошенная она смотрела прямо перед собой, совсем не замечая нас с Дадуа. Пауза длилась с минуту, потом она вновь взглянула на нас, на сей раз, взгляд женщины сфокусировался на строгом настороженном лице Вахтанга. Безошибочно определив в нем главного, она спросила:
