Я и судья, как и секретарь суда утирали слезы. Обвинитель бледный, задавал уточняющие вопросы прочищая горло и сбиваясь в словах. Он слушал запись со мной и судьёй, но услышать это повторно с экспертной оценкой практикующего врача психиатра, услышав диагнозы и последствия для девочек. Сопоставив психические, моральные и физические повреждения, сложно называть жертву самосуда Князева жертвой.
Конечно я приврала. Я заявила, что служба безопасности обнаружила адрес где похититель держал девочек. Что Князев со своей службой обнаружил там только дочку и по телефону запеленговали похитителя утащившего внучку. Что явились они, сам Князев и начальник его службы безопасности на место будущего преступления как раз тогда, когда «безухий» душил его внучку. Что Князев не смог остановиться и оттащить его от избиения пожилой отставник просто не смог.
Сначала Владимир Григорьевич оказывал первую медицинскую помощь девочке, потом вызывал скорую помощь, распечатку звонков я предоставила, вызов скорой помощи, пусть и по другому адресу имел место быть. А потом, на руках с испуганной, слабой девочкой просто не смог остановить своего начальника решившего, что эта «жертва» убила его внучку и изнасиловала дочку. С самим Владимиром Григорьевичем эту версию мы обговорили и согласовали.
Поэтому преступление совершенно не с особой жестокостью, а под влиянием эмоций. Так же Владимир Григорьевич вызвал и полицию. А когда скорая забрала ребёнка и привела в чувства Князева Николая Фёдоровича, он не стал откупаться и прятаться, а сразу признался в совершенном самосуде.
Списать на самооборону не получилось, и я это понимала и особо не расстроилась. Оглашение решение суда было перенесено ещё на неделю с последнего заседания. Судили Князева по статье 107 УК РФ – убийство, совершенное в состоянии аффекта.
Наказание тут может быть два: условный срок или до трёх лет лишения свободы, при единственной жертве, как в нашем случае. Я мечтала об условном сроке. Но понимала, что жестокость с которой Князев, а может и не он один, расправился с «безухим» на условный срок шансов почти не оставляет.
Часть 11. Приговор или диагноз
То, что эта неделя будет тяжёлой и напряжённой я понимала. Но ожидание доводило не только меня, но и всю семью. Всю неделю я была в доме Князевых в Химках. Сергей и Толик приезжали к ужину и уезжали после завтрака, порой настолько раннего, что все ещё спали. Заседание с оглашением результата моего дела, с решением суда и судьбы всей семьи назначено на вторник, две пары выходных, целая рабочая неделя…
