– Я понял. Бросьте, Аркадий. Старина Мальтус уже стращал перенаселением.
– Дело не только в этом. Да, голод. И, конечно, пенсионер – опаснейший враг завтрашнего дня. Но это проблемы решаемые.
– А что же…
– Мир. Что это будет за мир?
– Да, если Зона распахнётся…
– Не имеет значения, ведь рождаются новые поколения хищников. Они всегда возвращаются. А что такое эликсир?
Я не успел ответить.
– Одно дело принять смерть неизбежную. А вот вечную жизнь потерять – совсем другое. Страх вырастет многократно, и мы получим засилье гиперактивных обывателей.
– Тут вы правы, Аркадий.
– Ещё бы. И это не всё. Расслоение достигнет масштабов космических. Одним хватает хлеба и зрелищ, другие жаждут крови и мечтают потешиться властью над слабыми. Да, сегодня вне Зоны почти не убивают. А станут – много, зверски много, – он платком вытер лоб и опять взглянул вверх. – Жарко. Очень жарко.
– Вы говорили о самом страшном, Аркадий.
– Да. Понимаете, ведь эликсир – это семена раздора. С его появлением исчезает великий уравнитель – смерть. Представляете ненависть между слоями? Бедными и богатыми, вечно старыми и вечно молодыми? Совсем другой градус.
– Согласен, да. Но что же делать? Держать и не пущать? Эликсир под замок?
– Выделять, но не всем.
– Так. И кто же будет главным делильщиком?
Аркадий взглянул сердито.
– Не дай бог, ваш новый… гм… департамент. Ваша организация нужна и полезна, но бессмертие… Здесь келейная делёжка недопустима. Раз эликсир оказался на российской территории, нам и следует разбираться.
– Нам? В смысле – народу? Референдум?
– Ну уж нет, пора отойти от шаблонов. Эпоха демократии катится на закат.
– А разве она была, Аркадий?
– Вы понимаете с полуслова. Должна появиться своя сверхцивилизация, бессмертные мудрецы. Мир уже не будет прежним.
– Меритократия? Но ведь как раз…
– Нет, нет, тайны мадридского двора здесь навредят. Нужна прозрачность и ясные правила. И я продумал детальный план.
– План?
– Да, и мы вместе могли бы… Понимаете, Александр Павлович, ваша сила не здесь, – он ткнул пальцем в куртку, точно над спрятанным пистолетом. – Вы – писатель.
– По-вашему, это способно решить?.. – я кивнул на стену, за которой неистовствовала толпа. – Вы переоцениваете мои возможности.
– Решить? Вряд ли. Но предотвратить, если действовать превентивно, с упреждением – да, – он усмехнулся и снова поднял голову. – В Коране сказано: в судный день чернила перевесят порох.
– Аркадий, вы всё наверх поглядываете. Снайперов опасаетесь?
