Я сглотнул слюну.
– Охотился за нашим планом, верно? И как успехи? А хлорка тебе нюх не отбила?
Ладони вспотели, сердцу захотелось остановиться.
– Молчишь? Ничего, язычок-то развяжу, у меня и не такие раскалывались.
Осторожный стук в дверь – через секунду вошла Алёна; смотрит сквозь меня.
– Алёнушка, принеси-ка нам кипяточка, – вкрадчиво произнёс Уругвай.
– Чай или кофе? – голос тих и нежен.
– Я сказал – кипятка, да покруче. Кое-кто любит погорячее.
Глаза её застыли.
– Алёна, быстрей!
Дверь с треском распахнулась – на пороге Ратников. Он походя ткнул янычару пальцем в гортань, матёрый опричник, схватившись за горло, с хрипом рухнул на пол.
Белый выхватил пистолет, рука поднимается, но медленно, слишком медленно; Уругвай же мечется как бешеный, рвёт на себя Алёну; из-под девичьего плеча – гром и пламя. И во лбу Ратникова – дырка, белокурая голова дёргается, затылком в стену – хрясь! – разлетаются розовые брызги, тело стекает наземь.
Алёна c побелевшим лицом валится на пол.
– Сюда, сюда, гляди, Доцент, – зрачок пистолета уставился мне в лицо.
– Отвечай, быстро! Вы кто, все из Конторы? – усевшись, он перегнулся через стол. – Сколько вас? Генерала я завалил, он шёл первым номером. Ты, потом кучерявый. Кто ещё? Ты что, язык проглотил?
– Го… голос пропал, – просипел я.
– Ответ неверный. Ничего, я тебя по всей форме допрошу, с протоколом, – он подтолкнул бумагу.
А я достал авторучку.
Гремело жутко, хоть я и прижимал к ушам ладони. А что с Уругваем? Лежит у стола, лицом вниз.
Выхватив «Беретту» из ещё тёплой ладони Белого, приставил к вражескому затылку. Нажал на спуск, нет, лишь собирался нажать – палец вдруг онемел. Да это вражина, ведь он Белого убил, – перехватив ствол в левую руку, жму на спуск – но палец опять не слушается… Уругвай мотнул головой – пистолет вылетел из моей руки.
Прыжок – Уругвай на ногах. Шаг, другой. Прёт на меня, уставившись невидящим взглядом – едва успеваю отскочить. Многорукий Шива молотит воздух вслепую, набирая обороты, по спирали обходит свою обитель, всё быстрее, почти бежит.
Алёна, Алёна?.. Ныряю под бешеные лопасти, хватаю беззащитное тело, оттаскиваю под стол. А вот и пистолет!
Поднялся, навскидку в плечо ему – бах! Уругвай взревел от боли, правая рука повисла плетью, но он ломит вперёд. Ещё выстрел – и левая рука его бессильно болтается. Но раненый как под наркозом. Он работает ногами вслепую, попавшийся на пути стул разлетается в щепки.
Целю Уругваю в колено, другое – ноги его подламываются.
