– Ты что, Доцент? Колёса только у Джокера да Уругвая. А мы с тобой самоходом.
– Ну и ладно, так и для здоровья полезней. Так мы куда, Гуталиныч? На меня всю химию повесили, ты в курсе?
– На пятом и химия тоже имеется.
– Стоп, так у нас не пойдёт. Мы же технари, Гуталиныч. И понимаем, что в любой технологии всё связано, согласен? Мы заменяем фильтрацию на магнитную флокуляцию, ты въезжаешь?
Гуталиныч неуверенно кивнул.
– Но это не так просто, – добавил я. – А чтобы разобраться, надо пройтись по всем переделам, вникнуть в тонкости. Начиная с реагентов и кончая отходами. И по всем продуктам – по редким землям, индию, галлию, германию, ты понял?
– Тогда нам и на опытный надо. А туда пропуск нужен.
– Так оформляй, чего ждём-то?
– Ладно, Уругвай подпишет – и двинем.
До чего ж наши работяги похожи на японских. Те, по слухам, кладут с прибором на появление начальства и вообще посторонних. Как работали, так и продолжают. Вот и эти двое с опытного – как курили, так и дымят.
Гуталиныч наскоро представил меня и умчался по своим делам.
– Корявый, – степенно протянул руку мужик с изрытым оспинами лицом, похожим на лошадиную морду.
– А я – Холера, – второй моложе, кривоногий, дёргается, как на пружинках.
– Слушай сюда, – Корявый сходу взял шефство. – Здеся две зоны: «дубарь», где мы сейчас, и «пекло», за вон той дверью.
Вокруг сумрачно. Тусклые лампочки освещают старые станки, железные стеллажи и шкафы. К стенам приткнулись допотопные тележки, бачки и вёдра. Пол усеян окурками.
– «Дубарь»? Тут вроде не морозно.
– Это так, одно название. Главное, чтобы галлий не плавился. Понял? А вот здесь, – мы прошли через шлюз с двойной дверью, – настоящее пекло.
Жар ударил в лицо, я взмок.
– Понятно, чтобы галлий всегда был жидкий.
– Ага. Печи не нужны, только калориферы.
На полу в щелях между плитами посверкивают капли металла. На высокой площадке разместились пузатые, литров на триста, резервуары.
– Смотри, здеся пять чанов. Накидал в них галлий, к нам такой вот порошок идёт, и жди, пока расплавится, – сказал Корявый. – Вернёмся-ка в «дубарь», уж больно тут жарит.
Холера припрыгивал за нами, не вступая в разговор.
– Мы с Холерой обычно в «дубаре», обитаем, чего зря потеть, – Корявый взял со стеллажа картонную трубу; на такие наматывают разные плёнки.
– Смотри сюда, Доцент. Берём трубу, с одного конца пробку ввинчиваем, вот, деревянную. С прокладкой, само собой. Потом несём эту хреновину в пекло. Пошли-ка, сам увидишь.
