По-настоящему сложными и требующими моего внимания являются этапы разгона, большая же часть рейса проходит с постоянной скоростью, когда с управлением приводами справляется автоматика. Мне оставалось следить за энергетическим балансом и изредка подправлять команды компьютера. Работа не напряжённая, но требует усидчивости и постоянного внимания.
Операторы грузовых лифтов – чернорабочие космонавтики. На такой службе не сыскать ни денег, ни славы. И, конечно же, не ради денег я выбрал эту профессию. С детства я мечтал о космических путешествиях, получил профильное образование и готовился стать пилотом, но не прошёл медкомиссию. При углублённом обследовании у меня выявили врождённую аномалию в работе сердца. В жизни она ничуть не мешала, но длительное пребывание в невесомости могло состарить сердце за несколько лет. Мне оставался доступен единственный способ регулярно «путешествовать» в космосе – работа на орбитальном лифте. Им я и воспользовался.
Из динамика раздался гудок, предупреждающий о начале обратного отсчёта. До старта тридцать секунд.
На грани восприятия я почувствовал вибрацию. Она постепенно нарастала – приводы переходили в рабочий режим. Четвёртый электродвигатель работал с небольшим опережением, но автоматика быстро выровняла скорости.
Вновь раздался предупреждающий сигнал: – 5
Затем ещё: – 4
3
2
1
Пуск.
Перегрузка вжала в кресло. Паровые катапульты стартового комплекса подбросили лифт вверх. Плавно включилось сцепление, Редукторы взвыли, и перегрузка начала постепенно спадать. Скоро угасла и вибрация. Лишь низкий гул напоминал о работе приводов.
Я следил за равновесием приводов и остатком энергии в накопителе. Всё шло в штатном режиме.
На высоте около двухсот километров, пришёл запрос с орбитальной энергостанции. Автоматика подтвердила готовность, и на приёмный контур лифта полился поток СВЧ-излучения. Теперь лифт двигался с постоянной подпиткой, набирая энергию для второго этапа разгона.
Я облегчённо вздохнул, включил микрофон и сказал:
– Уважаемые пассажиры, можете отстегнуть ремни. В течение сорока минут можно свободно перемещаться по салону. – Чуть поразмыслив, я добавил. – Можете обращаться ко мне с любыми вопросами. Рубка находится между третьим и четвёртым коридорами.
Почему-то я не сомневался, что желающие побеседовать найдутся.
Через некоторое время в коридоре кто-то деликатно откашлялся, и я услышал голос Кристофера Смита.
– Можно?
– Конечно. Заходите.
Рубка не была отделена от коридора – широкий проём в стене делал её открытой для доступа, но Смит всё же не решался войти. С сомнением он спросил:
