Затем тётя Нора, тяжело дыша, побрела к дому, обручи оттягивали ей руки. Дойдя до двери, она прокричала:
– Эта собака останется здесь! Я не потерплю её в доме!
– Вы не можете этого сделать! – воскликнул Рокко.
– Я могу делать всё, что захочу! – отрезала тётка, злобно прищурившись. – А вы, мальчики, шагом марш в свою комнату! СЕЙЧАС ЖЕ!
Мальчишки ошарашенно переглянулись, потом подошли к Дотти – та весело жевала свою новую игрушку, обломок гимнастического обруча, – и погладили её по голове.
– Хорошая собачка, – тихо проговорил Бруно. – Мы не оставим тебя во дворе надолго, обещаю.
Братья посмотрели на Джека, пожали плечами и нога за ногу поплелись к дому.
Вой начался поздно вечером.
Джек как раз снял носки и забрался в постель.
Кот Оззи, как обычно, по-стариковски храпел под батареей в прихожей.
Джек лежал в тёплом сиянии ночника, а снаружи доносился ужасный звук, плач животного, испытывающего сильный стресс. Джеку было невыносимо это слушать.
Он спрыгнул с кровати, выглянул в окно и посмотрел вниз, на сад семьи Бакли.
В темноте он с трудом разглядел силуэт Дотти. Собака лежала на земле в дальнем конце участка, привязанная к дереву. Джеку было ужасно жаль бедняжку, ведь её оставили в одиночестве на улице. Мальчик задумался, не забрать ли собаку к себе домой, но потом понял, что Оззи ни за что такого не потерпит.
– Мы тебя спасём, Дотти, не волнуйся, – прошептал Джек в темноту.
Он ещё не знал, как именно помочь собаке, но твёрдо решил что-нибудь придумать.
Мальчик так глубоко задумался, что не услышал шаги на лестнице, поэтому подпрыгнул от неожиданности, когда дверь его спальни распахнулась. Обернувшись, он увидел в дверном проёме высокого человека. Это был отец Джека, мистер Брум.
– Ой, я так люблю бутерброды с вареньем, – сказал папа с улыбкой, не переставая жевать.
У него изо рта упало несколько крошек.
– Привет, пап, – сказал Джек, улыбаясь в ответ.
– Я думал, ты уже спишь, – проговорил мистер Брум, проходя в комнату прямо в своих тяжёлых ботинках. – Вот, зашёл проверить, всё ли у тебя хорошо. Старался ступать так тихо, как только мог.
Мистер Брум прикончил бутерброд, подошёл к окну и встал рядом с Джеком.
– Что за жуткий вой? – спросил он.
Дотти снова принялась скулить.
– К Бруно и Рокко приехала тётя, – пояснил Джек, – и, похоже, она не любит собак.
– Батюшки, – усмехнулся мистер Брум. – Бедная собачка.
Джек очень любил отцовский смех. Даже после самого длинного и тяжёлого дня отец неизменно улыбался и шутил с Джеком, вернувшись вечером домой.
