Ковёр я в неплотный рулон скрутил уже на полу и угрюмо посмотрел на соседку. Мне даже противно было с ней разговаривать. Та, выдавив из себя что-то типа: «Сейчас», побежала в свою квартиру. Видимо, ей нужно было подготовить место для складирования добычи.
Я облокотился на сервант и стал её ждать. За его стеклянными створками редко стоял хрусталь: пара салатников, явно подаренных на юбилеи, селёдочница и десяток бокалов и фужеров из разных наборов. На дне одного из бокалов что-то лежало. Я присмотрелся – это был небольшой металлический ключ. На его плоской головке красовалась надпись «ТОЛЬЯТТИ», а под ней были выбиты цифры номера.
То, что произошло дальше, я объяснить не могу – быстрым, почти обезьяньим движением я открыл створку серванта и достал ключ. Затем убрал его в передний карман джинсов и задвинул стекло обратно.
Да, воровство оказалось заразительным занятием! Недаром в уголовных кодексах всех стран самые суровые наказания предусмотрены за групповые преступления. Я знал, что моему поступку оправдания нет, как знал и назначение ключа. Я просто хотел бескорыстно и без задней мысли разобраться во всём этом, а ключ по ситуации вернуть на место.
Мои душевные терзания прервались появлением соседки. Я поднял ковёр, перехватив его посередине, и пошёл вслед за ней. Перед выходом на лестничную площадку соседка остановила меня. Она вышла первой, огляделась и прислушалась, затем открыла дверь своей квартиры и махнула мне приглашающим жестом. Она заметно нервничала и не хотела, чтобы нас кто-то увидел. Теперь я уже окончательно убедился, что отеческие чувства покойного к ней были тоже сильно преувеличены самой рассказчицей.
Жилище соседки было зеркальной копией квартиры напротив. В прихожей я успел заметить одинокие мужские тапочки размера так сорок четвёртого. Другой мужской обуви и одежды не наблюдалось. Значит, постоянного мужчины у соседки не было, чем и объяснялась её общительность с незнакомым человеком. Ей просто нужен был грузчик, который сделает дело и не будет болтать лишнего.
Я бросил пыльный ковёр в комнате и, перешагнув через него, пошёл на выход. Соседка порывалась дать какие-то деньги, но я их не взял. У меня же в кармане лежал ключ от «копейки», а это была лучшая награда за сумбур последних часов!
7
Мимо «копейки» я прошёл уже с другим чувством. Чувством хозяина. Нет, как произошло обретение ключа я, конечно, не забыл. Но мне всё равно было приятно. И ещё появилось зыбкое ощущение правильности происходящего, чего мне так не хватало в прошедшие несколько дней.
