– Какой же ты… – хрипло прорычал он, а я уж подумала, что успешно избежала его нотаций. Тем временем Брэйдан глубоко вдохнул, готовясь разразиться гневной тирадой. – Дура, – выдохнул он мне в губы, притягивая к себе еще крепче.
Его губы накрыли мои, а рука тут же вцепилась в затылок, притягивая ближе, не давая возможности отстраниться. Он целовал меня так яростно и жадно, его губы терзали мои, покусывая и уводя за собой. Пальцы путались в волосах, а вторая рука прижимала за талию к сильной и крепкой груди. Казалось, то жжение в поврежденной руке ничто, по сравнению с тем пламенем, что сейчас рождалось внизу живота. Вся моя защита от чувств, что испытывала к северянину, осыпалась и растаяла, в этот момент показалось, что жаркое, такое яркое солнце заполнило все внутри, а он продолжал целовать меня. Мои руки вцепились в его плечи, и казалось, что если вот сейчас он просто отойдет от меня, или каким-то неведомым образом все это окажется сном, я просто не смогу дышать в этой жизни.
Мертвые вирги, что недвижимо лежали вокруг; заросли каймаровых деревьев; принцесса и наш обоз; само время; все растворилось, исчезло и померкло вокруг, чтобы дать нам стать единственно реальными существами в этом мире, который, кажется, тоже перестал существовать. Только его руки, скользящие по моей спине, только мои пальцы, что запутались в его волосах, только наше, одно на двоих, дыхание и поцелуй, который соединил нас здесь и сейчас. Губы Брэйдана были то жесткими, то нежными, ласкающими, он целовал меня, а я отвечала ему с не меньшей отдачей, пусть неумело, быть может, не так, как должно делать это женщине, но я просто отдала это право своему телу, решать, как нужно и как будет правильно.
В какой-то момент Брэйдан отстранился от меня, его пальцы заскользили по нежной коже щеки, а я не могла найти в себе сил открыть глаза и посмотреть на него. Неожиданно появилась мысль: «Что же мы делаем? Он женится! И он знает, кто я? Как? Откуда? Что же теперь?» Столько вопросов и ни одного ответа.
– Посмотри на меня, – тихо попросил он.
Когда наши глаза встретились, казалось, что я тону в водовороте тех эмоций и чувств, что сейчас кружились на дне его зеленых, как весенняя трава, глаз. А он смотрел так пристально, так нежно. Смотрел и молчал, после чего вновь склонился ко мне, запечатывая губы легким, почти невесомым поцелуем.
Со стороны тракта послышался сильный треск, гвалт и крики на языке северян. Это обстоятельство заставило Брэйдана отстраниться.
