– Как ты мог?! – зарычал он, словно дикий зверь.
Было бы глупо отвечать на его вопрос, потому я просто молчала.
– Ты мелкий придурок, как додумался только! Мне, может, тебя на цепь посадить, а? – спросил он, поворачиваясь ко мне вполоборота.
На дне его зеленых глаз, казалось, то и дело вспыхивают и гаснут зловещие искры едва сдерживаемых эмоций. Но в то же время он смотрел на меня так пристально, казалось, что он пронизывает меня своим взглядом насквозь. В какой-то миг он нахмурился, воздух с шумом вырвался из его легких, и жуткий полустон-полурык сорвался с губ:
– Нет…
Он кинулся ко мне, в тот же миг с его пальцев сорвались потоки силы, подхватившие меня и поднявшие в воздух, как раз тогда, когда сам северянин заключил в кольцо своих рук.
– Оно укусило тебя, – прошептал он.
Я растерянно кивнула, как-то не ожидая подобной реакции с его стороны. Его веки медленно прикрылись, а губы сжались в тонкую линию. Он не сказал больше ни слова, но вот стоило ему вновь посмотреть на меня, когда наши взгляды встретились, и мне стало физически больно от того выражения, что застыло на дне его зеленых глаз. Там, в самой глубине, была такая тоска, безнадежная и древняя. Она царила, безраздельно владея душой северянина.
– И… – он тяжело сглотнул. – Прости меня, – шепнули его губы.
– За что?
– Что не смог уберечь, – так же тихо ответил он.
Хотя руку и жгло достаточно ощутимо, все же нашла в себе силы улыбнуться в ответ.
– Тогда, может, вылечишь?
Брэйдан тяжело выдохнул после этих моих слов и нерешительно отвел взгляд.
– Не могу, Дэй.
– Почему? Кости-то хорошо зажили?
– Ты забыл, Дэй, эти твари ядовиты…
– Нет, Брэйдан, это ты забыл, что твари ваши ядовиты для людей. Мне плохо, я чувствую, но пока это не критично. Нужно будет еще поработать, чтобы вывести яд из тела, но умирать пока не собираюсь. Потому и прошу, залечи рану? Я, конечно, могу остановить кровь, срастить кожу, но тогда, боюсь, на яд меня уже не хватит.
Северянин резко вскинул голову, не веря, всматриваясь в мои глаза.
– Но…
– Я не человек, забыл? Я же говорил…
Его пальцы нежно коснулись поврежденного плеча, и такое знакомое тепло потекло из его руки, стягивая поврежденную кожу, сращивая разорванные волокна мышц.
– Забыл, – покорно согласился он, отнимая пальцы рук от уже зажившего плеча.
Он недолго молчал, пристально смотря мне в глаза. Постепенно в его печальных глазах зажигались те самые искры, от которых по телу начинали бегать мурашки. Руки еще крепче сомкнулись на теле.
