– Значит, будет по-другому, прости меня, Боже, я хотела иначе…
Ни Дэй, ни сама Иола в этот момент не очень хорошо представляли, что такое щит северян. Как и то, что что бы ни происходило под его пологом, это не станет лишь тайной для двух девушек, но и не ускользнет от внимания тех, кто был за этот щит в ответе.
Ночь прошла, над стоянкой забрезжил рассвет, а мне казалось, что всю ночь я бегала в полную силу своих физических способностей. Разговор с принцессой стал неожиданно болезненным. Не только потому, что мне и впрямь было жаль ее. Но и потому, что я явственно понимала сейчас, что я и Брэйдан – это то, что невозможно. Просто по определению вместе нам, увы, не быть. Не те предназначения, разные судьбы и разные пути. Это выматывало душу, мое спокойствие, внутренний баланс осыпался крупными хлопьями пепла. А я теперь не знала, как все вернуть на место. Как сохранить то, что еще осталось, и не позволить чувствам, что разъедали меня изнутри, окончательно разрушить все до основания.
Я сосредоточилась на том всепоглощающем солнце, что зарождалось в груди, каждый раз стоило мне подумать о северянине. Представила, как мои невидимые руки аккуратно обнимают его, говорят спасибо за то, что удалось почувствовать за эти недели. А потом представила, как солнце уходит в тень. Медленно, неохотно, я погружала его в истоки своей силы. Уговаривала, настаивала, подчиняла. Любовь останется, но чувствовать ее я не буду. Хотя бы какое-то время будет легче, проще. Я не стану замечать его, перестану думать и мечтать о том, чему не сбыться. Я постараюсь, а Тень поможет.
Когда я вновь оказалась в седле, жизнь не расцвела новыми красками, не стала проще. Теперь она погрузилась в равномерный серый. И гладь моей души успокоилась, пусть ненадолго, но она пришла в необходимое равновесие.
– Доброе утро, – сказал Брэйдан, подъехав ко мне на своем вороном жеребце.
– Доброе, Брэйдан, – безразлично скользнув взглядом по северянину, я кивнула ему.
Мужчина задумчиво нахмурил брови и, не сказав более ни слова, отправился во главу отряда. Мой осел своевольно последовал за ним.
Обоз неспешно двигался по наезженному тракту, меня равномерно покачивало в седле, казалось, что это ритм жизни вокруг. Плавный, умиротворяющий и дающий успокоение. Брэйдан молчал, думая о чем-то своем, молчала и я, потому как сознание мое было далеко. Пользуясь тем, что мы двигаемся ровно, и впереди еще долгий путь, я просто выскользнула из тела и теперь невидимой тенью стелилась меж дремучих зарослей каймаровых деревьев, что росли исключительно в богатой влагой почве и напоминали собой едва проходимую чащу. Тонкие стволы переплетались между собой так, что в этих зарослях царила вечная ночь, несмотря на яркое, палящее солнце на небосводе. И мне это нравилось, хотелось одиночества, покоя. Хотелось раствориться во тьме, отстраняясь от окружающего мира. Золотая нить, что была связующим звеном между мной и телом, давала возможность удаляться на любые расстояния, тело при этом не страдало, и даже было способно на минимальные механические действия. Я не улетала далеко, старалась держаться ближе, быть рядом.
