– Послушай, я…
– Не перебивай меня, пожалуйста… – в нерешительности замолчала она. – Мне ненавистна сама мысль о предстоящем замужестве за этим мужланом. И я хотела… То есть подумала, что… вот, – сказала она, протягивая мне красный платок, сложенный в несколько раз.
Не вполне понимая, что она там надумала, без какой-либо задней мысли, приняла ее дар. Иола выжидающе смотрела на меня. Ее взгляд был не требовательным, но просящим. И решив, что стоит посмотреть, что такое она мне дала, медленно развернула края платочка. Белоснежные лучи полной луны высветили такой же нежно-белый цветок Э’куры, лежащий на ярко-алой ткани. Стоило мне увидеть это, как я похолодела от макушки до пяток. И тут же подняла взгляд на принцессу.
– Прошу тебя, – с мольбой в голосе сказала она. А меня от ее слов прошиб холодный пот. – Я прошу тебя быть им, – посмотрев на цветок в моих руках, дрожащим от волнения голосом сказала она.
Прекрасно осознавая, что после того, что я скажу ей, я стану для нее единственным и самым верным врагом, я так же ясно поняла, что эту ситуацию нельзя пускать на самотек. При всем моем желании я бы просто не смогла выполнить ее просьбу. Хотя в чем-то могла ее понять. Ей, как и любой женщине, хотелось быть с тем, кто смотрел бы на нее, как на равную. Мы были практически ровесницами, а молодой Дэй, должно быть, представлялся ей хорошим, сильным воином, который разглядел за ее положением человека. В постели с которым она смогла бы почувствовать себя любимой, пусть единожды, пусть и не с тем, о ком мечталось, но и не с тем, за кого принуждали выйти.
– Прости, – тихо прошептала я, протягивая цветок ей обратно.
Иола замерла. Казалось, внутри этой девушки поднялась настоящая буря, что сейчас просто вымораживала ее изнутри.
– Ты отказываешь? – тихо спросила она, не в силах скрыть неожиданно заблестевшие в ночи глаза.
– Твой цветок предназначен не мне, – тихо прошептала я, боясь своим голосом нарушить ту хрупкость, что мешала пролиться первым слезам принцессы.
Сейчас она казалась такой беззащитной, маленькой девочкой. Хотелось прижать ее к себе крепко-крепко, позволить ей быть самой собой, оплакивая ее горе. Все еще держа в одной руке платок, я взяла свободной кисть ее руки. Принцесса не сопротивлялась.
– Давай поговорим? – предложила ей, уводя чуть дальше от любопытных взглядов слуг.
Она молчала, смотря куда-то сквозь меня.
– Не молчи, Иола, нужно поговорить, – вкрадчиво сказала я.
