– Да, я понимаю… – ответил я.
– И потом, – продолжал свою мысль Билл. – Он вполне мог бы уже этой лицензией владеть. И даже – скорее всего.
– А в таком случае, – задумчиво предположил Арон, – что если нам удастся ее выкрасть? А потом предложить сделку? А?
– Как выкрасть? Ты что ли медвежатник у нас? И потом вообще не факт, что он ее дома держит. Скорее всего – в банке где-нибудь, – возразил я.
– Нет, я не медвежатник, но у нас ты есть… – Арон был доволен собой, – Попробуй ее перетащить!
– Ты это серьезно?– я даже расхохотался.
– Вполне. Я понимаю, что задача не тривиальная, но надо же как-то развиваться, наконец! – Арон посмотрел на Билла, ища поддержки.
Тот кивнул:
– А, в самом деле, Алекс, почему бы не попробовать? Не убудет же от тебя!
– От меня – не убудет! Верно! Но я не знаю ни что это, ни как это выглядит, ни – где это лежит, ни даже попросту, существует ли этот документ вообще!
– Так узнай. Ты наверняка сможешь. Посиди, подумай, там… ну, я не знаю, что в таких случаях нужно делать?– пожал плечами Билл.
– И следи за знаками! Помнишь, я тебе говорил? – спросил Арон.
– Хорошо… я подумаю. Только вы меня разговорами больше не отвлекайте. Думаю, что мне помолчать надо. Читал где-то.
– Нет проблем, – сообщил Арон, и, кривляясь, сделал жест, будто закрывает рот на молнию.
Билл улыбнулся и покачал головой, мол – ну что с него взять!
Я ушел к себе в комнату, находясь в полном отчаянии, поскольку не знал даже приблизительно, как ко всему этому подступиться. Я готов был даже замечать «знаки», но я опять же не знал, что именно нужно замечать, что собой представляют эти самые «знаки»?
У окна стояло кресло. Я развернул его, и сел, положив ноги на подоконник. Откинувшись на спинку, я стал глядеть вдаль. Окно выходило на горы, и вид был очень красивым, особенно сейчас, когда солнце миновало меридиан, и уже скоро должны были бы появиться красные сполохи на склонах. Лес у гор тоже выглядел немного веселее, чем обычно. Я смотрел на него и смотрел, когда вдруг увидел, как из леса вышел матерый изюбрь. Он был очень большой и красивый с огромными раскидистыми рогами, но какой-то до странности светлый. Альбинос, что ли? Я схватил со шкафа бинокль, и, присмотревшись, понял, что он просто седой. Почти совсем. В какой-то книжке про индейцев, я читал, что они очень почитали таких зверей, считая, что те связаны с духами данного места. «Чем не знак?», – подумал я тогда.
А затем олень будто исчез. Я не заметил ни как он ушел, ни когда именно. А может, я отвлекся, или задумался, и потому не заметил – не знаю. Просто, до того, как откладывал бинокль в сторону – он еще был, а потом – бац – и пусто… Снег и лес, больше ничего… Я просидел так до самого вечера, все, думая о том олене, а когда тьма совсем скрыла горы, я лег спать, не ужиная. Не хотелось «расплескать» такое удивительное впечатление.
