В камере потушили свет. Образовавшийся вакуум звуков постепенно стали наполнять шорохи, шуршания, осторожные шаги. Минут через десять капитан понял, что красные готовы к атаке. Через окна казармы падал слабый свет от уличных фонарей и прожекторов, но кухня не имела окон. Здесь была абсолютная темнота, и это давало Князеву преимущество. Он мог видеть атакующих, а они его нет. Красные это учли. По их команде два человека включили свет на сотовых телефонах и направили его в сторону Олега. Тут же в кухню заскочили три бойца с заточками в руках. Два из них, получив удары раскрученных Князевым узлов, сразу вылетели в обратном направлении. Третий, ударившись головой о стену, безжизненно сполз на пол. Судя по габаритам, в атаку были брошены подручные обитателей «кремля». Сами мордовороты не решились идти напролом, очевидно зная об участи своих коллег, получивших по заслугам три дня назад.
– Вперёд! – чей-то грубый голос направил в атаку следующую партию пушечного мяса.
Результат тот же: гулкие удары тяжёлых узлов по лицам, звон разлетающихся заточек и ножей, матюки, стоны.
Так продолжалось довольно долго. Многие из атакующих уже даже не успевали получить свой удар по голове. Они спотыкались о тела упавших, поскальзывались на ковре из валяющихся заточек. Видя реальный результат, красномордые громилы так и не отважились переступить порог кухни. Через несколько минут зажегся свет, и дежурившие у дверей надзиратели вошли в камеру. Очевидно, они надеялись обнаружить в ней тело очередного «самоубийцы». Основная масса бойцов тут же рассосалась по своим койко-местам. У входа в кухню остался только квартет громил и парочка их шестёрок. Уверенным шагом охранники подошли к порогу кухни. Старший из них присвистнул и почесал дубинкой затылок. Между ног служителей культа Фемиды на четвереньках проскакивали пришедшие в себя бойцы.
Старший сделал движение вперёд с намерением разрядить батареи шокера на теле Князева, но тот ловко перехватил дубинку и завладел ею. Надзиратель оторопел:
– Ты чего? Совсем страх потерял?
– Я без помпы праздничных искр и салютов пойду в ШИЗО. Забери свою дубинку, – он бросил её владельцу. – Но, если ты ещё раз попробуешь приложить её ко мне – тут же познаешь радость электрического возбуждения. Во всём нужна сноровка, зарядка и разрядка.
Один из надзирателей неуверенно хихикнул. Старший повертел свою дубинку в руках, словно удостоверяясь, что чужие руки её не испортили, и кивнул головой:
