– Это ты с Даниляном разговаривал? Ты к нему её увёз? – задал очередную порцию вопросов Олег.
– Счастливый я. Везучий! Подъехал к дому, смотрю, доктор вылезает из своей машины. Оказалось, что он в соседнем подъезде живёт. Никогда до сегодняшнего дня я его там не видел. Чудеса. Шура снотворного наглоталась. Я сразу доктору позвонил. Арсен Геворгович тут же примчался. Можно сказать, что Санька уже одной ногой в могиле стояла.
– Зачем она это сделала? – спросила Настя.
– Из-за меня, судя по всему. Заигрался я в разведчиков. Не знал, как Олега вызволить, поэтому решился втереться в доверие вот к этому уроду. Хотел иметь всю оперативную информацию на руках. Сашка, наверное, посчитала, что я всех предал, – Адливанкин горестно покрутил головой и тяжело вздохнул. – Я собирался ей всё рассказать, но тянул время. Чуть не дотянул до полного жизненного офсайда.
– Вот вы мужики всегда так. Бесчувственные истуканы. Как так можно?
– Чего уж теперь. Я был не прав. Во всём не прав. Дурак! И немножко негодяй. Мог им стать. По крайней мере, стоял на пути к этому.
Олег закрыл глаза и затих. Настя, встала на колени, упорно всматриваясь в его лицо. Он не шевелился. Не зная, как до него дотронуться, чтобы не причинить боль, она тихо спросила:
– Олеженька! Ты там случайно не помирать собрался?
– Не дождётесь! – Князев с трудом разомкнул веки. – Я только жить начал. По-настоящему жить. Жить с человеком, которого люблю.
– С человеком, который тебя любит.
Она коснулась губами его губ.
– Сдохните! – напомнил о себе угрозами Бояринов. – Вызывай опергруппу. Как только она приедет – вам конец!
Шура подскочил к нему и вновь треснул кулаком. Подув на косточки, констатировал:
– Какая у меня сегодня тренировка! Бокс, стрельба!
– И всё на пять с плюсом, – тихо усмехнулся Князев.
Бояринов снова ожил и зло произнёс:
– С кем ты борешься, Князь? Ну, посадишь ты нас – наше место тут же с радостью займут другие. Это ты на своём месте случайность, а мы – закономерность. Ты же умный, Князь, разве ты этого ещё не понял?
На улице завыла автомобильная сигнализация.
– Вот гад! Если он разбил стекло в моей машине – убью!
Шура, рванув с места в карьер, вскоре вернулся назад, толкая перед собой голого майора.
– Дайте одеться. Я замёрз. У меня почки больные.
– Пить меньше надо, – отрезал Адливанкин.
– Я умру, – продолжал горестно жаловаться Виталик.
– Расскажи, что знаешь. Если это будет полезная информация, я тебе дам одеться.
– Я ничего не знаю.
