Дальше подмечает, что Славе очень нравится работать в фбк и не понравился ли ему случайно сам Каррелов? Стоит ему защитить Александра от нескольких нападок психиаторки, какая у него там ориентация.
Слава, внутренне потирая ручки, шепчет, что нравится, что открыл в себе бисексуальность, за что тому стыдно. Сам же говорил баянистое, про защиту диплома и коть.
Женщина все это время быстро скребет у себя в блокноте, практически на него несмотря, или делает это так, ненавязчиво, случайно, что Слава не замечает, смотря в пол.
Разговор буксуют и ему дают заветные колеса "под язык", что и делает. Шипучий сладковатый дурман усыпляет.
В себя приходит уже затемно, со сладковатым запахом вейпа из кухни. Его пошатывает, язык тяжелый, еле ворочается, но Слава упорно идет с аритмией под корнем языка, подтвердить свои самые смелые мечты. Открывает с тихим скрипом дверь и врастает в доски пола – там вейпил Каррелов. Глубоко затягивается его вейпом, выдыхая белый приторный пар. Как он прикасается к пластику губами, и как изо рта, клубьями, вырывается белый пар. Слава не видит, так как он сидит спиной к нему, а тогда оборачивается Каррелов, с вейпом в руке, неконтактными японскими поцелуями и в задымленной, не спасаемой открытой форточкой.
Александр, дующий в его вейп, выглядит на десяток лет моложе и своей красотой едва не доводит Продольченко до инфаркта, без шуток – все это уняянянянямимимифапфапфап, паранойи как не бывало, как и мыслей.
Александр же выдыхает жидкую баблгам, с дымом освобождается от "пока поставлю психоз без уточнений".
– Направление на клинического психолога.
– Я вам напишу и неплохо было бы полежать у нас, состояние не очень хорошее.
– Нет-нет, не сосать с вас деньги и не подумайте.
– Нехорошие звоночки и подозрение на шизофрению, ему сейчас нужно круглосуточное наблюдение.
– Все очень плохо?
– Бредовое расстройство, паранойя – Алексей не скрывает, из легких выжимая до последнего кубометра воздух, до рези.
– Светлана Николаевна Белецкая будет приезжать каждый день, подберем лечение и выйдешь в офис, пока – фрилансь – от осознания, что Каррелов его не бросил, в тысячный раз подбирая сутулую псину, выдыхает не воздух, не кислород, загаженный вейпом, чистый огонь, сжигающий слизистые.
Слава садится, падает на свободный стул, цепляясь за обеденный стол.
– Нам оставили фензитат, он мягче и дозировка меньше, если захочешь еще поспать.
– Провалятся в невменозе.
Александр заторможено кивает, "лениво" затягиваясь.
