– Ага
– Не отвечаешь своему, значит, совсем все плохо. Еблан ты, Славка. – под конец фразы глухо, надрывно шепча – ты главное с ней не встречайся, избегай и в работу уйди с головой. Бля… Я даже не знаю, что сказать, сам-то я в отрыв ушел, когда тянка бросила. Клубы, травка – там свою малышку и встретил. Может, все-таки свободные отношения и разбежаться по хатам? Мы, конечно, не лучшие друзья, но мне кажется, может прокатить, прогрессивная она у тебя… Хорошая – Кшиштовский прикрывает глаза. Продольченко уже минут десять как жмурится от лампы над головой.
… Перебрались они в зал, плавно с дивана на пол. Кшиштовский хотел достать неиспользуемый бонг, заказанный с доставкой на дом, кем-то оставленным из многочисленных друзей, знакомых. Хорошо смазанный дверной косяк пропускает всех.
– Она из тусовки или фанатка?
Славка поворачивакт голову
– С хуя ли?
– Мы же с тобой боги – снимаем реакции и нихуя не делаем, прямо как Яхве. Телочки делятся на тех, кто в тусовке и фанаток, даже если встретить клевую, не в тени после первого свидания, бац – и визжащая фанатка. – Славка, на любимые бохульные шутки, улыбается вальяжно. Кшиштовский льет воду, а Славка по ней плывет, ныряет, то и дело вдыхая опасный для легких состав, захлебывается
– Это мужик.
Вырывается само. Паутина – Продольченко крылья. Все дела, хочется приподнятся и удариться со всей силы головой об пол. Белки суетливо, лихорадочно не бегают, их затормаживает алкоголь, а Кшиштовский принимает за волнения от каминг аута.
– А. – и антигомофобствует, он всегда умудряется понимать, когда Славка не шутит.
Славка, от всунутого в ослабевшие пальцы виски, отнекивается, встает на нетвердые ноги и говорит, что ему нужно проветрится, отдавая бухло Мише.
– Если ты к нему, хуй тебе в рот, Слава. Запру как я тебя на ключ, в холодный подвал!
Ему преграждают дверь
Как он, черт подери, узнал?!
Давай, думай, Славка, думай, что ты такого спизданул.
Отрицать не получится по глазам видно, значит:
– Я кое-что у него забыл, надо забрать.
– И что же ты такого важного забыл, что не сможешь купить?
– Кошку.
И на скептический взгляд, продолжает идти по тропе лжи, во благо, во имя общего дела, за идею – скользкая дорожка плохих поступков – не ходи, Славочка, слушайся маму и бородатых мамочек. Но Продольченко лишь корчит, что-то отдаленно напоминающее грустную улыбку, трагично скалит зубы,
натягивая на глаза копюшон.
– Мы ее вместе подобрали, два отца, блять. И он взял котенка себе, пока ищет хозяев. Мне-то арендодатель сказал никаких животных…
