В это мгновение его телефон издал сигнал получения СМС. Антон взял телефон, прочел сообщение и замер. На его счет пришло 500 000 рублей. Климов отложил телефон и тут же опорожнил бутылку пива до дна.
– Может, это все сон?
Снова раздался сигнал телефона. Антон уже с опаской взглянул на экран. И это было текстовое сообщение: «Это небольшой аванс, чтобы вы восприняли вчерашний разговор всерьез, а то сидите сейчас, наверняка, да дурью маетесь, размышляя о том, что же это вчера со мной такое произошло. Не совладаете с собой – идите к врачу, пусть он вас прокапает. Больше никакого спиртного до выполнения того, о чем мы с вами разговаривали. Ждите звонка. Мария».
Климов осторожно поставил пустую бутылку из-под пива на стол.
Субботу Виктор посвятил своей двоюродной сестре, приехавшей из Воронежа, проведя для нее экскурсию по центру Москвы с посещением Третьяковской галереи. Вернувшись поздно вечером, он чувствовал усталость, как и Ирина, тут же отправившаяся спать. Родители пожурили Виктора за его чересчур усердное участие в знакомстве с городом, на что тот ответил, что он увлекся и не мог остановиться.
– Я пойду, пройдусь перед сном, – сказал он.
– Тебе не хватило? – удивленно спросила мама.
– Буквально на полчасика. Мне тоже нужно хорошенько выспаться. Завтра едем на ВДНХ. На Останкинскую башню полезем.
Что-то тянуло Виктора снова в тот сквер, к той лавке, за которой рос огромный старый дуб, тянуло что-то необъяснимое. Он действительно устал от прогулки так, что с ног валился, но не пойти сквер он не мог. Почему?
«Почему? – думал он. – Что же со мной такое и какой день уже? Зачем мне этот сквер… этот дуб?»
Вскоре Виктор уже сидел на той самой лавке, под тем самым дубом.
– Господин! Господин!
Генрих очнулся. Он медленно открыл глаза и увидел перед собой девочку лет десяти, крестьянскую дочь.
– Господин, вы заболели? – участливо спрашивала она.
– Я? – с трудом выговорил Генрих. – Нет, я просто. Я гулял…
– Я знаю вас, вы Генрих, сын покойного барона Траубе. Я сочувствую вам.
– Спасибо, – сказал Генрих и стал оглядываться по сторонам, стараясь понять, куда он попал. Он сидел на земле, прислонившись к стволу дерева. Эта была опушка леса. «Довольно далеко от города, – подумал он, – чтобы не помнить, как ты сюда добрался».
– Вам не страшно? – спросила девочка.
– Страшно? – переспросил Генрих.
Девочка медленно подняла голову и указала рукой вверх. Генрих, так же медленно поднял глаза вверх и тут же вскочил на ноги, отбежав и встав рядом с девочкой. Несметная стая ворон расселась на всех ветках дуба, под которым сидел Генрих. Это был тот самый дуб, на котором двадцать лет назад повесился его дядя Альберт. Генрих оглянулся по сторонам, подобрал небольшую дубинку, вероятно одну из тех, что крестьяне накануне использовали для тех же целей, и, что есть силы, запустил ее вверх. Вороны со страшным криком разлетелись в разные стороны. Девочка прижалась к Генриху. Вскоре все стихло.
