– Печальная, – заключил Тузейло. – Получается, что Алекс искренне верил в то, что за всеми внутренними делами компании «Буэно-Маш» стоял Фридрих Озейло, и расценил это как предательство. Интересно, конечно. Скажите, а у Фридриха были личные мотивы?
– Не знаю, – покачал головой Рейдмар. – Мы пытались обследовать замок Гребблов, но поначалу нас туда не пустили даже на порог. Чуть позже мы вернулись с соответствующим ордером и всех задержали. В том числе и временного владельца замка – Эндрю Греббла, двоюродного брата Алекса Греббла, который просидел у нас в камере двое суток, но был отпущен за неимением улик. В общем, мы сумели прорваться в замок и обыскать его. Ничего, однако, не нашли. Но не стоит забывать, что к тому времени этот двоюродный братец вполне мог замести все следы. Так что пока на ваш вопрос я ответить не могу.
– Он его единственный наследник, верно? – спросил Тузик.
– Да, – кивнул прокурор. – Поэтому в скором времени этот Эндрю Греббл станет полноценным хозяином поместья. И, честно говоря, я на это надеюсь.
– Почему же? – не понял Тузейло.
– Эндрю Греббл обожает Рио-де-ла-Плату, – ответил Спенсер. – Он здесь родился и прожил всю жизнь. Если он станет наследником Алекса Греббла, то вы не узнаете Рио-де-ла-Плату уже через год…
– Стоп, – приостановил прокурора Тузик. – Обладателем какого наследства может стать Эндрю Греббл, если, насколько я понял, его брат Алекс был банкротом?
– Вы не знаете Эндрю Греббла, – поспешно замахал лапами бульдог. – Он не привык жить на широкую лапу, поэтому я отдаю голову на отсечение, что замок этот он продаст. А на вырученные деньги займётся городом…
Тузик вглядывался в глаза прокурора Рейдмара Спенсера и чувствовал, что его просто-напросто водят за нос.
– Вот вы Озей возвели практически с нуля, – продолжал бульдог. – А тут всего-навсего нужно провести капитальный ремонт. Сюда же толпами повалят туристы…
Тузейло не стал объяснять, что возвести новую инфраструктуру порой бывает в разы легче и дешевле, чем привести в порядок старую.
– Туристы? – Тузик не сдержал улыбку.
– Не вижу ничего смешного, – бульдог слегка надулся. – Двадцать лет назад, когда мой дед сидел в этом самом кресле, Рио-де-ла-Плата была едва ли не самым популярным местом в Аргентине. Это сейчас мы переживаем период упадка. И пока последние горожане не покинули свои дома, у меня ещё остаётся надежда, что всё изменится к лучшему…
«Город», «любимая Рио-де-ла-Плата», «раньше было лучше», «Озей очень красивый», «Эндрю Греббл – порядочный пёс», «у нас очень тёплый берег»… – Тузик сообразил, что больше этот бульдог ему уже не скажет. Он всего лишь заговаривал ему зубы, в надежде утомить незваного гостя, чтобы тот поскорее ушёл.
