Спустя несколько часов, изрядно обозлившись на бестолковых водителей, да и на весь собачий мир, Тузейло пробрался в Нуньес. Тихий (спальный, как его называли) район. Только там движение стало более умеренным. Скорее всего, это было связано с тем, что магистраль, по которой ехал Тузик, вела только в один небольшой город и заканчивалась тупиком у небольшой живописной бухты. Тузик взглянул на часы, и его едва не затрясло от злости: полдвенадцатого. Он едет уже четыре с половиной часа!
Справа от дороги появилась табличка: «Рио-де-ла-Плата».
Тузик въехал в город, и его губы невольно скривились в усмешке. Он до того привык к мегаполисам, что подобные полуразвалившиеся бетонные строения исчезли из его представлений о городской инфраструктуре. Даже деревня Псово, которая уже закрепилась в разговорах озейчан как синоним слова «захолустье», была просто Нью-Йоркшир-Терьер по сравнению с этим населённым пунктом, вызывающим ассоциации только с поселениями аборигенов с Диких Земель.
Вдалеке, словно чужеродный оазис, возвышался огромный красивый замок. Тузейло не знал, что в Аргентине когда-то строили замки. Ему всегда казалось, что их родина где-то в Европе, но никак не под Буэнос-Айресом. Замок настолько диссонировал с окружавшим его городским пейзажем, что казалось, будто он сам не понимал, как его занесло в эту глушь.
Пропахав днищем автомобиля неровный асфальт, Тузик выехал на центральную улицу, если её вообще можно было так назвать. «Проспект Свободы», – прочёл Тузик на деревянной табличке. От начала до конца эту улицу – Avenida Libertad – заполняла длинная коричнево-рыжая лужа. Тузейло невольно подумал о том, что, по всей видимости, где-то недалеко прорвало канализационную трубу. Он не ошибся: тошнотворный запах мгновенно заполнил салон автомобиля.
Из окна он увидел маленькое двухэтажное кирпичное строение и почти в голос рассмеялся, заметив рядом с ним самодельный стенд с надписью: «Río de la Plata. Palace Hotel». Пафосная провинциальная гостиница, грязная и обшарпанная, вырастала прямо из центра живописно булькающей лужи и гостеприимно раскрывала свои двери у переполненного мусорного контейнера.
Проезжая часть Avenida Libertad закончилась тупиком и перешла в так называемую пешеходную зону. Делать нечего. Тузейло заглушил машину и направился вперёд по узкой улице уже пешим ходом. По обе стороны от него расположились двухэтажные дома, с такими же грязными окнами и облупившейся не менее десяти лет назад штукатуркой. Из канализационных люков по всей округе разносился невыносимый смрад.
