Черный конверт с приглашением, теплое пальто и алая шаль, чтобы прикрыть локоны, пока Ани не найдет нужную дверь. На бал нельзя было переместиться. Каждый гость обязан был отыскать вход, указанный в его билете.
На улице шел мелкий дождь. Он сковал город серой пеленой, рисуя лужами узоры. В соседнем проулке, куда вела карта, нарисованная магией на конверте, все дома были из красного кирпича. Вдоль окон росли декоративные деревья, чьи ветви недавно сбросили последние алые листья, и те россыпью покрыли улицу яркими пятнами.
– Пойдем, нам пора идти… – Ветер доносил разговор двух прохожих.
– Поздно. Тени уже в городе, тени… в городе. Им нужна свежая кровь, а не мы. Ты и так ничего не стоишь.
«Тени» – так называли проклятых в прошлом. Ани старалась рассмотреть силуэты, и только когда те стали полупрозрачными при свете одного из фонарей, поняла, что это были призраки.
Они безобидны, без магии, без тела – оболочка, а внутри нее горит холодный огонек души. Он возвращает призрака на землю в Хеллоуин, чтобы тот нашел приглашающую свечу в чьем-то окне и наконец-то обрел покой.
Не всем везет.
И Ани понимала, что проклятые не откажутся получить даже не самые ценные призрачные души. А значит, опасность могла быть где-то рядом.
Недолго думая, Аннетт повернула за угол и удивленно застыла, наблюдая, как на конверте очерчивается дорога, ведущая в конец широкой улицы со старинными особняками. Вход на бал Полнолуния был там.
Деревянная постройка с покосившимся вторым этажом напоминала карточный домик, который вот-вот сложится под напором сильного ветра. Его удерживало густо вьющееся растение, оплетавшее своими темными стеблями.
Следовало открыть дверь, нажав на почерневшую от времени ручку, но Аннетт сомневалась. Она еще раз проверила карту, но та исчезла. На темной бумаге конверта не было ничего, кроме ее имени.
Пока Ани решалась, к ней подлетел ворон и, выхватив приглашение, пролетел сквозь стену особняка.
– Вниз. Ваш путь – вниз. Ищите лестницу и желтые огни, они приведут вас к желаемому.
Голос слышался в голове. Ни женский, ни мужской – он, как и внутренний, не имел окраса.
Аннетт вдохнула полной грудью и последовала за птицей. Вместо пыльного помещения со старинной мебелью и спертым воздухом Ани очутилась на мраморной лестнице. Темноту разбавляли тыквы, внутри которых мерцали магические огоньки, грозившие вот-вот вылететь из вырезанных кривых улыбок. Их пришлось обходить, чтобы спуститься по лестнице.
