Знак Алана – предсказания. Именно поэтому он закатал рукав, позволяя зеркальному символу сверкать и показывать ему возможный исход событий. Он призывал видения, пока проклятые отступили в тень, подальше от открытого пространства и двух ведьмаков, которые могли перейти в нападение.
Все слишком затянулось. Расслабленность Алана и нерешительность Аннетт, которая пряталась за его защитой, дали проклятым свободу.
Один из них, фелон, «рисующий знаки», появился позади Алана. В его руке была светящаяся фиолетовым нить, которая поставит метку на предплечье мага. Так проклятые будут знать о его слабости и найдут, чтобы выпить душу.
Остальные вышли из укрытия, собираясь отвлечь жертву. Они словно парили над брусчаткой, двигаясь бесшумно и быстро.
Но Алан напал первым.
Улицу наполнили черные линии. Темная энергия паутиной покрыла все вокруг, а проклятых, которые решили отступить в тень, взяла в силки. Ни вспышек заклинаний, ни сопротивления.
Магия города развеяла тела в пепел, забрав всю силу и оставив на земле крошечные осколки украденных душ.
Как только все закончилось, нити исчезли, а Алан подобрал камни, спрятал их в вельветовый мешок, чтобы после передать служителям кладбища. Те захоронят их, провожая убитых в последний путь.
– Как ты?
Алан вернулся к Аннетт, мягко коснулся ее плеча. Его глаза все еще были неестественно черными – темная энергия, которую он черпал у источника города, не исчезла полностью.
– Нет сил, – едва слышно произнесла Ани.
Сегодня она провела целый день, латая дыры в барьере.
– Мисс Рэндел признает, что ей нужна помощь? – подколол ее Алан и не дал ответить. – Я польщен. Пойдем, ты совсем промокла, а защиту восстановит Анри.
– В этом городе холод и сырость помогают ценить тепло, если оно, конечно, – она коснулась ладонью его груди, – еще есть.
Алан лишь горько улыбнулся, сжал ее холодные пальцы. Его горячая кожа почти что обжигала, но вместе с тем давала понимание близости. Не только тактильной, скорее это значило больше… Еще секунда, и ведьмак прижал Аннетт к себе, словно хотел спрятать в своих объятиях, словно показывал свою заботу.
– Пока бьется мое сердце, оно полностью принадлежит тебе.
– Спасибо, – сказала Ани, чувствуя, как спокойствие накатывало вместе с усталостью. – Спасибо, что я не одна.
– Соглашаешься быть моей?
Алан спрашивал это легко, непринужденно, поэтому Аннетт не сразу поняла суть вопроса. Но взгляд… В нем читались волнение и ожидание.
– Твоей? – неуверенно переспросила Ани, чтобы догадки либо развеялись, либо подтвердились.
