Поддавшись азарту, я решил непременно «сбросить хвост», как в детективном романе. Как бы не так, это был вовсе не Лоутерский пассаж, а голое пространство торгово-выставочного павильона «Арена».
«Убегать бесполезно, – решил я. – Надо поменять тактику и стать незаметным». Следующие пятнадцать минут я поочередно перепробовал различные способы маскировки: «сливался» с толпой, принимал то равнодушный вид, то, наоборот, проявлял заинтересованность очередной свинкой, не забывая, однако, озираться по сторонам и поглядывать на недремлющих соглядатаев.
Воистину, если что-то сразу не заладилось, то впереди ждут еще большие неприятности. Неумело применяя шпионские хитрости, я вызывал еще больше подозрений. Наверняка, все решили, что со мной происходит что-то неладное, поскольку теперь, помимо троих преследователей, за моими маневрами с нескрываемым любопытством наблюдали не только свинкозаводчики с их питомцами, но даже и посетители выставки. Ситуация накалилась до предела – дальше находиться здесь было просто невыносимо. В мертвой тишине под прицелом сотен пар глаз я медленно двинулся к выходу.
Пока я не смотался, «шпик» решительно перешел от преследования к открытому сопровождению. Быстро обогнав меня перед самой дверью, он грудью преградил путь и, «дружелюбно» улыбаясь, грубо спросил:
– Представьтесь, кто вы? и с какой целью вы здесь находитесь?
– Я – журналист, Семён Киппен, – улыбаясь в ответ, сообщил я и сразу же, как учил Шеф, перешел прямо к делу: – Можно задать вам несколько вопросов? Скажите, а…
– Вон там, – перебил меня грубиян и показал пальцем в судейский угол, – организатор выставки. Можете задать ей все свои вопросы.
После этого он замолчал, но не сдвинулся с места, по-прежнему преграждая путь к свободе, и я, сопровождаемый пристальными взглядами, послушно направился туда, куда указывал «перст судьбы»…
Намаявшись сначала с уходом от «хвоста», потом с допросом-интервью, но так и не преуспев ни в том, ни в другом, я присел на батарею отопления, чтобы хоть немного привести мысли в порядок. Все что мне удалось выудить из подозрительного председателя выставки, уместилось в несчастные две строчки в блокноте. Еще по всей станице вразнобой были разбросаны клички свинок-победителей в нескольких номинациях – единственное, что я успевал записывать по ходу дела. Вот и весь улов, которым я обладал.
Ну не мог же я так жестоко подставить Шефа, ничего не «нарыв» после двухдневной работы?! Выставка подходила к концу, а это значит, чтобы успеть в номер, мне нужно было срочно начинать что-то писать самому, и лучше, если это будет полноценный репортаж. В запасе у меня оставалось часа два-три, если не четыре.
