Обладающий обострённым чувством справедливости, Андрюха оставил секцию, но не оставил бокс. Оказывается, боксом можно заниматься и на улице, особенно таким боксом, какой исповедовал наш Давид. На улице даже проще, ведь недруги, не знавшие его нового увлечения, не успевали не то что защититься, а вообще что-либо сообразить.
Левая – и ты складываешься вдвое от удара под дых, правая – в башке включается северное сияние, ноги подкашиваются, во рту привкус металла.
Левая, правая – местный гопник Негон скрючившись отдыхает в сугробе.
Левая, правая – наш одноклассник и заклятый недруг Давида, Крысан хнычет, пуская кровавые пузыри,
Левая, правая, – зазнайка и задира по кличке Повар, сползает по голубой стенке школьного коридора.
Левая, правая! Левая, правая! Левая, правая! Пинок под зад. – Вниз по пролёту кубарем катится целый Ленин. И его достала разящая рука Давида за то, что когда-то давил его авторитетом.
Он не был хулиганом и гопником, он не претендовал на место дворового авторитета, ему просто нравилось…нравилось ощущать свою силу и превосходство, нравилось наблюдать как от пары бесхитростных движений скрючивается и валится на землю очередное тело, ему нравилось чувствовать как кулак придаёт новую форму чьему то лицу. Делает его пластичным. Нет, он не был садистом…не думаю…В нём просто отозвался ген большой обезьяны и он с радостью шёл на этот зов.
Чуть позднее обезьяне захотелось самку. Андрюха был не страшный, но девчонок почему то совершенно не привлекал. По крайней мере тех, кого он очень хотел привлечь. Тогда неуёмное желание вылилось в новую форму агрессии. Теперь он стал бить девчонок. Не то чтобы он отправлял их в нокаут, ему хватало толкнуть, швырнуть, пнуть, в конце концов, оскорбить. Его выходки становились всё более оскорбительными и вызывающими и проделывал он их довольно часто и у всех на виду, пока унижение девчонок не стало задевать самих пацанов. Давид, познавший неограниченные возможности длинных рук и тяжёлых кулаков, мгновенно осаживал того, кто делал ему замечание, предлагая выйти и поговорить. Дамский заступник оказывался в ловушке. Он не мог спасовать перед девчонками, и вынужден был согласиться на дуэль, в которой ему мало что светило, кроме ярких фонарей под оба глаза. Первой жертвой такой дуэли стал тщедушный Мышка, которого Давид уложил буквально за одну минуту. Но жертва Мышки была не напрасна. Он положил начало целой череде дуэлей.
Парни оценили подвиг Мышки, который не убоялся вступить в схватку с Давидом и теперь многие хотели примерить на себя шкуру героя. Дрались каждый вечер после уроков в садике, который был расположен напротив школы. Давид был непобедим, но постоянные наблюдатели дуэли, в числе которых был и ваш покорный слуга, всё больше склонялись к той мысли, что побить его всё-таки можно. Мне стало казаться, что с каждым проведённым боем Давид хоть чуть-чуть, но теряет свою мощь и уверенность. Каждый побитый пацан из школы или двора забирал у него по капельке силы, пробивал брешь в его защите.
