– То, что нездешний, – это видно. Что ж, помогу я тебе, хоть с Михаилом и знаком не близко. Гораздо лучше я знаю его брата – Петра Федоровича. У него-то твой учитель и останавливается, когда приезжает. А живут они в коричневом доме, что к кладбищу примыкает.
– Тому самому кладбищу? – спросил Генрих, показывая рукой в сторону, откуда сам только приехал.
– У нас оно одно. Петр Федорович сооружает гробы, тем и кормится. Он вообще мастер-плотник, но почему-то когда упоминаешь гробы, люди лучше запоминают. Он кстати и сторож на погосте.
Вдруг юноша со священником обернулись ко входной двери. Одинокий, но весомый стук привлек их внимание, а после было слышно, как на деревянную паперть поставили ( да так резко, словно бы уронив) что-то тяжелое. За отворенной наконец дверью показалась острая борода уже знакомого студенту бедняка, однако тот, попятившись назад, пропустил вперед себя двух молодых людей, груженных полезным грузом. Один нес туго завернутую в плотную ткань картину, местами перетянутую крепкими узлами. В высоту она была не меньше полутора метров, а ширина составляла около одного. Несущий ее парень с каштановыми волосами то и дело норовил сдуть пот, объемными каплями выступавший на его лбу. Следом шел рыжий хлопец, лицо которого выражало какое-то легкое веселье, хотя выпуклые сумки, повисшие на его могучих плечах, вовсе не казались маловесными.
– А, Ярик, Андрюша, проходите, можете пока все это поставить, чего спины рвать, – воскликнул священник, увидев старых знакомых.
Те, услышав слова служителя, опустили тягости на пол. Генрих же, заприметив характерные ямочки на щеках незнакомцев, заключил об их кровном родстве.
– Это, я так понимаю, свечи? – вновь заговорил поп, указывая на сумки.
– Да, Евгений Петрович, они самые, – подал наконец голос рыжий, и его бас срезонировал от голых стен храма.
После этого второй брат откинул слегка маслянистый клапан, и взору всех присутствовавших предстала аккуратно составленная гора тонких бледно-желтых церковных свечей, немного отдававших синевой.
– Замечательно! Прелестно! Вы такие молодцы, голубчики! – широко размахивая руками, восславлял труд двух братьев Евгений. – А это что?
Внимание попа переключилось на поставленную у стены картину.
– Икону новую написали, – будто бы стесняясь, пояснил парень с темными волосами.
– Икону? Ой-ой, а как же так? Я же говорил вам, что нету больше места, дорогие вы мои….
– Евгений Петрович, так ведь непростую принесли, – сказал Ярослав, лицо которого было усыпано веснушками.
