– Я согласен, – ответил тот, смотря на меня оценивающе-подозрительно.
– В таком случае, разрешите представить вам, господин Бегин, капитана армии Виктора Андреевича Сохачевского.
– Виктора Андреевича? – переспросил я, пожимая руку напарнику.
– Все верно, – улыбнувшись, выдал капитан.
– Так вы – сын Андрея Сохачевского? Генерала?
– Да, так и есть…. Хотя я не люблю говорить об этом на службе.
– Ну, разумеется, – улыбнулся я и, отвернувшись, сморщил лицо.
– Вы, господин Бегин, будете в подчинении у капитана Сохачевского, – произнес глава администрации.
« Конечно, у генеральского сынка отчего ж не побыть на побегушках?» – подумал я и усмехнулся.
Еще немного обговорив детали, мы сошлись во мнении, что выступать надо как можно раньше. Начальник округа объявил, что на сборы отводится час. После этого капитан пожал руку Богдану Всеволодичу и покинул кабинет.
– Раньше я возглавлял наши экспедиции и без труда находил беглецов, – начал я говорить, когда дверь за напарником захлопнулась.
– И некоторых даже живыми. Хочешь этим себе цену поднять? – злорадствовал мой наниматель.
– Понять, что происходит. Почему меня дают в подчинение какому-то юнцу?
– Этот юнец старше тебя в звании.
– Я в отставке уже больше 7 лет.
– Тем более.
– За те годы, что я работал на тебя, ты так и не проникся ко мне ни каплей доверия?
– Саша, послушай, мне на голову свалились несколько тысяч заключенных. В губернии нет такого количества казематов, поэтому я раскидываю их по тюрьмам, арестантским полуказармам, ксендзов отправляю в монастыри, и работы еще много.
Сбежали особо опасные заключенные, и поскольку ты не в армии, а всего лишь частный наемник, я не могу поведать детали биографий Людвика и Яна. Поверь, это товарищи непростые и тебе понадобиться помощь, но кого я могу дать? Людей и так не хватает, – Богдан Всеволодович поднялся с кресла, – а тут на голову еще свалился этот Сохачевский. Горячий парень, хочет проявить себя, был на Кавказе. Он составит тебе хорошее подспорье.
Начальник подошел ко мне и похлопал по плечу.
– Хорошо, раз так – то я сделаю все, что в моих силах, – произнес я, кивая.
– Спасибо. А теперь иди и собирайся.
– Я уже собран, пойду подремлю.
После этого я пожал Богдану Всеволодовичу руку и покинул его кабинет.
В тот день не спалось. То был дурной знак. Мой дядя учил, что бессонница – признак давно нечищеной винтовки. Мол, судьба подсказывает – проверь оружие, пригодится.
Так я и поступил. И пускай раньше карабин Шарпса меня не подводил, я принялся твердой рукой стирать пороховой нагар с казенника, не боясь переусердствовать. Вторым моим спутником, помимо вышеупомянутого карабина, был револьвер Ремингтон 1858 года, который мне привез из Америки мой старый друг, участвовавший там в войне. Пистолет также был начищен и заряжен. После того, как оружие с провиантом были сложены, я пообедал и вместе с капитаном выехал на поиски.
