– Вам здесь нечего делать. Эта квартира практически наша. Макар Евграфович нам ее завещал. Так что до свидания, – и Софья Борисовна попыталась закрыть дверь.
Кира всунула в дверную щель ногу и взвизгнула:
– Вы что?! Какое наследство? Макар Евграфович жив! Я сейчас полицию вызову!
При словах о полиции Кац перестала с силой давить на Кирину ногу и ослабила хватку.
– Немедленно откройте, я пришла за лекарством Макара Евграфовича. Рейдеры!
Захлопали двери соседей снизу:
– Эй, кто там буянит? Сейчас в милицию позвоню! Хулиганье!
– Убери ногу, – зашипела Софья Борисовна, – иначе я не могу цепочку откинуть. Скандалистка!
Кира уступила требованию, щель моментально пропала, послышалось звяканье, и дверь распахнулась. Девушка шагнула через порог и почувствовала запах жарящихся шкварок.
– Неплохо вы тут устроились, – не удержалась от язвительности Кира. – Так что за наследство, про которое вы говорили?
Из кухни, с ножом в руках вышел Соломон Исаевич и моментально перешел на визг:
– Это не ваше дело! Мы столько лет ухаживали за Макаром Евграфовичем! Мы заслужили! Он нам квартиру эту завещал! Мы имеем право.
Кира почувствовала, что ее охватывает ярость. Такие сильные чувства Кораблева не испытывала очень давно. Острота ее эмоций сгладилась вместе с уходом из ее жизни Эмила, и наступило время «трех Б»: безразличия, беспомощности, бессилия.
А потом она вступила в «Народную власть», появились Глаша, Аллочка, Сологубова, Торопов, Венька… Макар Евграфович… К ней приходили люди, просили о помощи, и она помогала. Это было так здорово – помогать. И Кораблева почувствовала, что корочка льда, которая сковала ее чувства, начинает таять. Потихоньку. А вот сегодня такой взрыв эмоций!
– Э! Вы чего? Мне наплевать кто, что и кому завещал. Самохин жив! Дайте мне лекарство и идите пируйте, – и Кира двинулась в спальню старика.
За ней по пятам следовали Кацы. Со стороны это, наверное, выглядело очень комично. Они шли клином. Впереди, в качестве вожака – Кира, а по обе стороны от нее «наследники» квартиры.
Кораблева подошла к тумбочке, стоявшей у изголовья кровати, и забрала блистер с таблетками. Из шкафа достала пиджак Самохина. Во внутреннем кармане лежал пузырек, заткнутый ваткой. Кира потрясла им, внутри его радостно затренькали пилюли. Закинула все в сумку и обернулась.
Соломон Исаевич остановившимся взглядом смотрел вглубь открытого секретера. Кира накануне доставала оттуда документы Самохина, а дверцу так и не захлопнула. И что, интересно, там такого страшного увидел Кац?
