И только после этого она рухнула на колени перед иконой, висевшей в углу, и стала истово молиться, чтобы врачи не опоздали. К стыду своему, из всех молитв она знала только «Отче наш», поэтому стала читать ее. «Отче наш, Иже еси на небесех!.. – лихорадочно бормотала она, – …и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого», – заканчивала и начинала снова: «Отче наш…».
Ей казалось, что время остановились, но когда раздался звонок в дверь, часы показали, что прошло около пятнадцати минут.
Доктору стоило только взглянуть на пациента, как он мгновенно принял решение:
– Немедленно носилки. Какие у пациента хронические болезни?
– Я не знаю. Он говорил только, что у него слабое сердце. И пуля с войны сидит, – лихорадочно вспоминала Кира.
– Понятно, – сердито зыркнул на нее доктор. – Давайте его страховой полис.
Кира открыла дверцу секретера и достала папку, в которой Самохин хранил всю свою, как он называл, «больничную историю».
Доктор мельком ее просмотрел, буркнул: «Понятно». Затем взял блистер с тумбочки, в котором не хватало нескольких таблеток, и снова произнес: «Понятно».
Кирино сердце что-то царапнуло, что-то показалось ей неправильным, но в это время санитары принесли носилки, и она бросилась им на помощь. Собрав нехитрые пожитки старика, она села в машину рядом с больным. Дверца закрылась, и они тронулись в путь.
Аллочка трудилась секретарем в интернет-компании «Биплан». Коллектив был молодой, творческий и по этой причине очень неорганизованный. Ребята курили на рабочем месте, бросали где попало кофейные чашки, приходили в офис и уходили, когда взбредет в голову. Поэтому Алла не только отвечала на телефонные звонки, оформляла заказы, вела документацию, но и мыла, убирала, напоминала, проветривала. Это было хлопотно и походило на сизифов труд – только она вымоет чашки, как они опять стоят грязные, только вытряхнет пепельницу – та снова полна окурков.
Аллочка несколько раз порывалась уволиться, но так и не смогла оставить неприспособленных, безалаберных, но ставших такими родными ребят. Матвей, если его не покормить, так и будет в монитор пялиться да кофе ведрами глушить, пока язву не заработает. Егор пожар устроит, вечно он окурки везде разбрасывает. Степан обязательно забудет инсулин уколоть. Как они без нее?
Но было в этой службе большое преимущество – график работы. Он был свободным, даже слишком свободным. Можно было опоздать, уйти пораньше домой, а то и вообще прогулять.
