– У меня тоже сила воли есть! – сказал он и, вдруг, словно зомби направился к двери.
– Вы куда, Матвей Захарович? – с изумлением воскликнул Иннокентий, последовав за тестем.
Но Захарыч его уже не слышал. Уверенной походкой он вышел из комнаты в коридор, где в это время лёжа на полу прикручивал к трубам свой радиатор Василий, лихо перешагнул через него и громко провозгласил:
– Она думает, что я за пирожок поэзию продам! А вот шиш я ей продам!
Ещё мгновение и Захарыч скрылся за дверью.
– Вот тебе и сила воли! – озадаченно произнёс Иннокентий, затем, взглянув на Василия, спросил:
– Ну, что, Вась, теперь не замёрзнем?
– Вы-то, может, и не замёрзнете, – невесело отозвался Василий, – а я уже замерзаю.
– Как? – не понял Иннокентий. – На улице же плюс тридцать!
– Так то на улице, а у меня внутри минус.
Когда Иннокентий пришёл на кухню, Вера Матвеевна, Надежда и Сеня сидели на диванчике, Антонина Григорьевна стряпала у плиты, Мария стояла у окна, а Матвей Захарович за столом уплетал пирожки.
– Приятного аппетита! – пожелал ему Иннокентий.
– Спасибо! – кивнул Захарыч, не отрываясь от любимого занятия.
– Ну, как, вкусно? – спросила его Антонина Григорьевна.
– Бесподобно, – с просветлённым лицом ответил Захарыч.
– В меру хороший аппетит – признак хорошего здоровья, – заметил Иннокентий.
– Это ж надо было столько натерпеться! – покачала головой Вера. – А ты, Сеня, додумался! Повёл пожилого человека в театр! Ну, сводил бы его куда-нибудь в огород. Там всё-таки спокойней.
– Я ж не знал, что так получится! – попытался оправдаться Сеня.
– Сеня ни в чём не виноват, – заступился за внука Захарыч.
– Ничего, ничего! – успокоил всех Иннокентий. – Главное, что все живы и здоровы и мы, наконец-то, сможем отведать наших любимых пирожков!
– Кеша, а ты свою долю уже съел! – напомнила Надежда.
– Неужели? – погрустнел Иннокентий и, присев рядом с Захарычом, с сожалением произнёс. – Какое же это трагическое для России слово – доля! Я ещё со школьной скамьи невзлюбил все эти доли; десятые, сотые, тысячные… Ужас! Поначалу я их округлял, но когда учитель округлил мою оценку до двойки, пришлось смириться.
– Да нет у нас никаких долей! Надежда просто пошутила, – сказала Антонина Григорьевна, устанавливая на стол ещё две тарелки с пирожками. – Кушайте, сколько хотите! Всем хватит!
– Антонина Григорьевна, вы просто ангел! – воскликнул Иннокентий.
В кухню вошёл Василий.
– Всё, радиатор я установил, – громко отрапортовал он.
