Так у меня появился еще один жилец. Через несколько дней котенок отъелся, повеселел и стал надоедать Федору. Дергал его за хвост, трепал за уши, тот только лениво отмахивался. Илья снимал их игры на камеру, иногда получались довольно смешные кадры.
И все у нас было хорошо до вчерашнего дня. А вчера я вернулась домой раньше Ильи, взяла Федора и мы пошли гулять. Снег в сквере совсем растаял. Пес обнюхивал каждый куст, каждый ствол. Ни одни мы здесь гуляли, так что информации для собаки здесь было много. Мы не спеша прогуливались, и вдруг Федор рванул в сторону, перебежал через дорогу и скрылся за домом. Я бросилась за ним.
Вбежав во двор, я увидела собаку возле баков с мусором. Я позвала его, но он не тронулся с места. Подойдя к нему, я чуть не грохнулась в обморок. В глазах потемнело, я едва справилась с собой. На земле, прислонившись к баку, сидел Илья. Голова его была в крови, он ни на что не реагировал. Дрожащими руками я набрала номер скорой и милиции. Милицейский наряд приехал раньше, чем медики. Пока они осматривали место происшествия, искали какие-нибудь улики, подъехала скорая. Врач осмотрел Илью, и сказал, что сильная травма головы, нападение произошло примерно час назад. Скорая увезла Илью, а я не могла с ним поехать. Нужно отвести Федора домой.
Через час я была уже в больнице. Врач, который осматривал Илью, сказал, что сильная травма головы. Он без сознания. Как скоро он придет в себя, не известно. Я прошла в палату. Илья лежал с трубкой во рту и с капельницей в руке. Я смотрела на него и комок подступал к горлу. Одна мысль не давала покоя: за что? Это не было ограблением, ни кошелек, ни документы не взяли. И место было выбрано не случайно. Кто-то ведь знал, что Илья ходит здесь, когда оставляет машину на стоянке. Мусорные баки стоят с торца дома и из окон их не видно. Свидетелей нет. Так мне сказали сотрудники милиции, которые осматривали место происшествия.
Пришел врач и сказал, что мне следует идти домой, я ему сейчас ни чем помочь не смогу, а вот когда он очнется, моя помощь потребуется. Я не стала спорить, и отправилась домой. Федор встретил меня у порога, но не скакал вокруг, как это было обычно, а стоял и смотрел на меня, словно спрашивая, что с хозяином. Тут я не выдержала и расплакалась. Я села на пол и обняла пса. Проплакавшись, я встала, разделась и пошла на кухню кормить свою живность. Но аппетита не было ни у пса, ни у кота. Мотя тоже чувствовал, что случилась беда и ходил за мной хвостиком. Я не стала никому звонить, а выпив снотворного, пошла спать.
