Ночные тени | страница 41

Существуют, конечно, экономические мотивы, о которых любой писатель вряд ли будет упоминать даже под угрозой реального голода. Но его вынуждало иное обстоятельство. Он просто не видел другого смысла в своей жизни кроме писательства. Ведь он всегда сознавал: за жизнь надо платить жизнью.

Смерть матери, которой предшествовала смерть отца, оставила в его душе глубокий след.

Будучи талантливым полузащитником, он мог бы хорошо зарабатывать, но футбола ему было мало. Чтобы дышать полной грудью, он нуждался в особом, сладком и дурманящем кислороде, который давал только труд писателя и который позволял хотя бы на несколько часов забыть о матери.

Своими духовными сородичами он считал Кафку и Роберта Вальзера, сочинения которых впитал в себя, как материнское молоко. Или, правильнее говоря, заменитель материнского молока. Они стали для него родиной, образцом, критерием и ориентиром. Судьбы обоих он не боялся.

С Вальзером у него установился внутренний диалог, из-за чего его очерк «Внезапная немота Роберта Вальзера» казался читателям документальным, хотя они должны были бы понимать, что он фантазировал в каждой строчке.

Сейчас опять получился очерк. Он всегда писал, как бы находясь на границе реальности. Благодаря роману «Икарус» он хотел обрести свободу. При этом название романа подразумевало крушение, что, впрочем, относилось не к литературному качеству текста, а к попытке преодолеть литературным творчеством смерть. Роман получил признание, хотя и не слишком широкое или глубокое; официальная швейцарская критика поскупилась на красную ковровую дорожку, зато щедрым жестом ее расстелила перед ним Франкфуртская книжная ярмарка.

Удар был сильным, пришлось кричать о своем разочаровании, но рана осталась.

Роберт Вальзер любил длительные прогулки. Из своего санатория в Херисау он обычно навещал официанток, работавших в окрестных ресторанчиках. Он ходил очень далеко. Он тоже не мог не писать, но писал только для себя. Мельчайший почерк, совершенно неразборчивый. Много позже рукописи все-таки расшифруют, возможно даже вопреки его воле. Но его воля, похоже, никого не волновала.

Мать позвала его, точно так же как раньше сама услышала зов. Результат анализа был положительным. Теперь ему придется последовать за ней.

Пластинка Боба Дилана «Highway 61 Revisited», www.bobdylan.com, August 1965.

«Сегодня ты умрешь». Фраза появилась на голубом прямоугольнике дисплея. Когда раздался знакомый сигнал, она, еще лежа в постели, потянулась за мобильником, который подзаряжался рядом. Первая мысль: «Черт возьми, забыла выключить звук». Смысл фразы до нее еще не дошел.