– Ты веришь в судьбу, Салават? – вдруг неожиданно перебил вопросом Мирон.
– Отчасти, – честно ответил он. – Но что ты имел в виду?
– Вся эта история началась как раз в эпоху русско-японской войны.
– Не может быть! – с удивлением восхитился Салават. Тяга к истории была уже у него неизлечима. И Мирон коротко поведал про героя-моряка Лаврентия, внука которого спасительным когда-то для деда штык-ножом убил Мирон.
– Судьба судьбой, но всё же не исключаешь спланированной связи тебя и этих мест? Этот Пепел же мог иметь доступ к секретным документам?
– Не просто мог, а имел и, я так понимаю, имеет! – заявил Мирон.
– Значит, мы на правильном пути, и загадка разгадана верно, – приободрил друга Салават.
– Расскажи мне конкретно про переправу. Может, кто из моряков, команды или рабочих случайно пострадал? – спросил Мирон.
– Операция была государственной тайной, по поручению самого товарища Сталина. Две «малые» подводные лодки «Минога» и «Макрель» прибыли на транспортерах по железной дороге с петроградского Балтийского завода на станцию Увек. К их приезду на берегу Волги был сооружен слип с салазками. Во время спуска все трущиеся поверхности были смазаны тонной животного жира. Спуск производился с помощью системы двадцатитонных домкратов Беккера. К слову говоря, при спуске «Миноги» не обошлось без происшествия. Один из инженеров не выполнил приказ чрезвычайного комиссара и вместо японского стального троса использовал пеньковый. Трос незамедлительно лопнул. Только по счастливой случайности лодка не опрокинулась и не пострадала. Провинившегося инженера тут же арестовали чекисты. Кстати, эта «Минога» была одной из первых в мире дизель-электрических подводных лодок. Из всех четырех опытных экземпляров выполнила больше всех боевых выходов. И, если я не ошибаюсь, всё же быстро вышла из строя и была распилена на металлолом где-то в Баку.
– Курс истории я уяснил, спасибо. Ничего необычного не вижу. Но вот любопытства ради, а что значит «минога»? Макрель – это разновидность скумбрии, а минога – не припомню, – спросил Мирон у рассказчика Салавата.
– Зришь в корень, мой друг, выделяя важное и, на первый взгляд, не примечательное, – словно ученика отметил хвалебной интонацией историк Салават. – Минога – одно из последних бесчелюстных животных на Земле. Она выглядит так, будто с нее срисовали создатели «Чужого», а ее личинки попали на Землю с другой планеты, чтобы вырасти и убивать. В принципе, взрослые миноги так и поступают с обитателями, цепляясь в них челюстями и присасываясь, чтобы буквально растворять жертву заживо и пить из нее соки в течение многих дней, причиняя жуткое мучение, в итоге медленно поедая жертву полностью. Они жили еще во времена динозавров и господствовали в водоемах. С древних времен ее боялись. Каждый народ дал этой твари такие названия, будто речь идет о каком-то демоне, появляющемся в разных ипостасях. Японцы называют их ятсум-унаги, что означает «восьмиглазый угорь»; римляне наделили их именем, известным по настоящее время – lampetra, что переводится как «лижущий камень». Такое прозвище более чем подходит существу, у которого нет челюстей, но есть острые, воронкой, зубы, а в глотке кроется язык с клыками на конце. И самое главное, в теле миноги нет ни единой кости, только мышцы, жир и хрящи. Неубиваемый и смертоносный убийца. Им, кстати, пытали в древней Греции.
