– А, будь, что будет – наконец определился страдалец и в сердцах махнул рукой, отгоняя дурные мысли. Не я первый, не я последний. Если припрет, смыться всегда смогу. Интересно, как поведет себя помощник, которого опустит в подвал Маклер, когда к ногам посыплются пачки денег?
В полутьме Фант пробрался к своему лежбищу и завалился на бок. Мысли его, словно испуганные в ковылях пичуги упорхнули в безмятежное детство. Он вспомнил всегда спокойную маму и ее серые внимательные глаза. Жили они по меркам тех лет бедно. Но борщ у мамы всегда получался такой вкусный, что после второй тарелки малыш был мокрый, как мышь.
Вспомнилось Фанту, как однажды он по-настоящему тонул. Строители на реке оставили понтоны. Вездесущая местная шантрапа тут же приспособилась с них нырять. Хотя до берега было всего-то метра четыре, под понтонами образовалась довольно глубокая яма, облюбованная безнадзорной детворой.
А где великовозрастные босяки, там и малышня. Тогда еще восьмилетний Сережа с вечно загорелым другом, которого звали Чучмек, хотя он был Олежек, тоже забрались на злополучные понтоны. Обычно старшие прогоняли сопляков. Но в этот раз она так увлеклись игрою в «латки», что на пробравшихся нарушителей негласной иерархии внимания не обратили.
Чучмеку было чутка больше шести годков. Поэтому с понтона в мутную воду сиганул Сережа, наказав дружку не прыгать вовсе. Но случилась беда. Олежек не внял наказу. И, как только Сережа пропал под водой, Олежек тут же бросился вслед, обрушившись на Сережу. Попав в воду Чучмек так напугался, что, оседлав Сережу, мертвой хваткой вцепился в него и всеми силами карабкался наверх, не позволяя Сереже вынырнуть и хватануть воздуху. А у Сережи не хватало сил сбросить с себя мальчишку. К тому он и до дна не доставал. Силы покидали его стремительно. Он чувствовал, как слабеет, как тело становится ватным, и даже смирился было с участью.
Но Бог есть, это факт неоспоримый. Уж если он смилостивится, то беда коснуться, может и коснется человека, но ретируется. Так оно и вышло. То ли бестолковое барахтание Олежки, то ли созданные ныряющими пацанами завихрения воды, но Сережа цыпочками, вдруг, коснулся илистого дна. Это придало сил, и он, едва отталкиваясь от склизкой глины, каким-то чудом все-таки выбрался на берег с намертво прилипшим к нему Чучмеком.
Детство хоть и взяло свое, но собственное умирание, понимание как это происходит, он запомнил на всю жизнь. И эти воспоминания нет-нет да посещали его.
