– Прежде чем ответить по второму пункту, – продолжала Дуся, – скажи мне, Саша, Канипалову мог убить слабосильный человек? Женщина, девушка, пенсионер…
Ханькин сделался еще кислей.
– Нож, которым секретаршу зарезали, из отличного германского набора. Подобными небольшими, но очень острыми ножами мясники кости из туши вырезают – вошел между ребер как по маслу. Точно в сердце.
– Хорошее знание анатомии могло помочь?
– На маму-врача намекаешь?
– Ну, будем считать, к слову пришлось.
– Даже если бы резак просто в область сердца прошел – он бы все артерии там перерезал. Удар хороший, но нанести его могла и женщина, и человек просто понадеявшийся, что после таких ранений не выживают. Я тебя вот о чем спрашивал: по складу характера, по некоторым высказываниям Юлия способна возненавидеть кого-то до смерти?
Евдокия задумалась еще крепче, согнала на лоб морщинки…
– Саша, Юля на поминках какой-то дряни наглоталась. Ходила словно зомби. Мне кажется, в таком состоянии она была не способна подняться к себе за ножом, зарезать секретаршу, а потом как ни в чем не бывало вернуться к Татьяне.
– А может быть, как раз наоборот? Успокоительные пилюли помогли ей остаться для всех невозмутимой?
– А зачем тогда убивать Эмму своим ножом? Канипалову убили на кухне, там других ножей навалом. Зачем Юлии подкидывать лишнюю работу адвокату? Зачем указывать на себя?
Ханькин откинулся на спинку стула и усмехнулся:
– А из хитрости. Для объективного сомнения. Ведь получается, действительно – зачем? Зачем все так плотно сходится на Юлии? Она женщина умная, если б мужа убила, то не пошла б разыскивать случайного свидетеля-одноклассника, а алиби себе состряпала понадежнее. Секретаршу зарезала – а на фига своим ножом? Чем больше вопросов и загадок, Дуся, тем вероятнее сомнение возникнет и…
– О чем базар? – За стол вернулся Паршин.
– Да Юле твоей кости моем, – не стал увиливать капитан. – Евдокия уверена, что такая умная женщина, как Котова, не могла специально столько собак на себя навесить.
– А ты как раз уверен, что именно исключительно умная женщина сможет работать под обоснованное недоверие в расчете на доброту присяжных-обывателей?
Ханькин красноречиво пожал плечами – детектив как будто подслушал часть его разговора с Дусей.
