И, взяв бумагу, он вышел из бюро. Отправившись прямо в центральное полицейское управление, он передал бумагу в отделение, заведующее перемещением арестантов, и, заложив руки в карманы, насвистывая арию, отправился к полицейскому посту на набережной Дарлинг-Харбор.
Вызвав начальника поста, того самого, который отвязывал его ночью от столба, Джеймс сделал ему какие-то указания относительно мер, необходимых для розыска подшутивших над ним злоумышленников, и, окончив служебные обязанности, потихоньку направился к дому Оллсмайна.
Вдруг он усмехнулся, заметив двух гуляющих, с которыми должен был встретиться. Один был Силли, другой, шедший сзади шагах в пятидесяти, походил на рабочего.
– Здравствуйте, Джеймс Пак! – поравнявшись с ним, сказал Силли, узнав и протягивая руку.
– Здравствуй, Силли.
Рабочий остановился перед каким-то объявлением, мальчик искоса посмотрел на него и тихо проговорил:
– Этот молодец за мной следит.
– Вероятно, по распоряжению Оллсмайна. То, чего я боялся, случилось. Ваши письма к Лавареду, потом эти выбившиеся из-под капюшона волосы… Одним словом, Силли, у него появились подозрения. Вам нужно сегодня же вечером исчезнуть из Сиднея.
– Я исчезну. Но только… при этом шпионе… как же я смогу предупредить тех?
– За вас это сделаю я.
– Благодарю вас, Джеймс. Только… – Глаза мальчика наполнились слезами. – Только мне будет очень скучно без вас.
– И мне тоже, Силли. Но я надеюсь, что наши испытания скоро кончатся.
– Вы говорите: скоро, – улыбаясь сквозь слезы, сказал Силли. – Значит, вы надеетесь…
– Да, Силли.
– И тогда мы уже не расстанемся?
При таком вопросе на лице Джеймса появилось выражение страдания.
– Это будет зависеть от другого лица, которому и вы и я обязаны повиноваться. Ну, до свидания, Силли, будем надеяться. Приготовьтесь же к вечеру, а тех я предупрежу сам.
Мальчик распрощался с Джеймсом и пошел дальше. В то же время и рабочий закончил читать афишу и пошел вслед за ним. Поравнявшись с Джеймсом, он незаметно кивнул ему головой. Горбун ответил ему тем же.
– Доув из бригады «Ф», – пробормотал он. – Совсем не умеют гримироваться эти полисмены.
И он продолжал свой путь. Подойдя к самому берегу, Пак остановился, устало посмотрел на мутную воду, заложил руки за затылок, потянулся и зевнул. Трижды повторив этот жест, он отправился к Оллсмайну.
День прошел в обычных полицейских занятиях, и наконец наступил вечер. Джеймс Пак уже начал было собираться уходить, но делал все необыкновенно медленно. Может быть, он очень устал этой ночью?
