– Смотри, Берни, – произнес Джон. – Видите – двухэтажный дом.
– Вижу, – кивнул мужчина. – Хороший дом.
– Однажды и я буду жить в таком же, – мечтательно вздохнул Смит. Но тут же спешно прибавил: – Да и вы тоже.
– Вы разве собираетесь остаться во Франции? – спросила Мэрион, взглянув на него.
– А вас это не устраивает? – ухмыльнулся он. Мэри промолчала, решив не отвечать ему.
Джон удовлетворился ее молчанием. Он волновался. В то время как пассажиры с видом знатоков рассматривали горизонт и, перевирая сохранившиеся в памяти воспоминания о Великой французской революции, рассказывали друг другу прошлое и настоящее Марселя, Джон Смит упорно старался представить себе, что им предстоит сделать. Марсель представлялся ему в виде многоверстного коридора, с каждой стороны которого было множество дверей, и лишь одна из них вела к заветным бриллиантам. И Джон знал, что ему лишь один раз нужно войти в правильную дверь и забрать бриллианты. Если же он ошибется с дверью, то…
– Что будем делать? – нервозно спросил Бернард, поглядев в окно. – У нас осталось денег только на скудный завтрак и свежий номер газеты.
Насчет скудного финансового положения Морель был прав. Оказалось, что в шкатулке мадам Каруа по большей части и настоящих украшений-то не было – в основном, это была дешевая бижутерия. Все же украшения, которые представляли из себя хоть какую-то ценность, троица продала, и этих денег им хватило лишь на три билета в жестком вагоне до Марселя.
– Тебе, друг мой, пора уже лечиться электричеством, – с улыбкой ответил Джон. – Не устраивай преждевременной истерики. Если ты уже не можешь не переживать, то переживай молча.
Бернард посмотрел на Мэри, пытаясь найти с ее стороны хоть какую-то поддержку. Девушка, быстро взглянув на мужчину, пожала плечами и вернулась к созерцанию горизонта. Не найдя поддержки, Бернард принялся переживать молча.
Поезд прыгал на стрелках. Глядя на него, семафоры разевали рты. Пути учащались. Чувствовалось приближение огромного железнодорожного узла. Оставался самый томительный участок пути – последний час перед Марселем.
Спустя час Марсель встретил троицу сплетением узеньких улочек, резким запахом моря и обилием выходцев из арабских стран.
– Мы куда теперь? В гостиницу? – спросил Бернард, сходя с вокзальной паперти и трусливо озираясь. Однажды его уже схватили в Марселе за мелкую кражу, так что он не хотел бы снова оказаться в местном отделении полиции.
– Здесь в гостиницах, – сообщил Джон, – живут только граждане, приезжающие по командировкам, а мы, дорогой товарищ, частники. Мы не любим накладных расходов.
