Тот хмуро поднял с телеги карабин и пошел по тележной колее к опушке. Долго смотрел из-за кустов на дорогу и испятнанное свежими воронками поле. Дорога была пуста. На обочине лежал на боку перевернутый взрывом грузовик, рядом с которым валялись три трупа в серых мундирах. Последний снаряд явно не пропал зря.
Вернувшись, он рассказал об увиденном. Раненые хмурились. Ясно было, что немцы дорогу без контроля не оставят и что с утра, а то и нынче же ночью по ней снова пойдет техника. Можно было вернуться через лес в роту, но там в окружении тоже никто перевязкой заниматься не станет, даже если немцы не будут завтра атаковать ее позицию, во что никто не верил. Это та же самая смерть, только с отсрочкой. Оставалось только ехать по полю, держась к юго-востоку, откуда звуков боя слышно не было и надеясь на выносливость лошадки орловской породы. На этом они и сошлись. Ездовой повел телегу к выходу из леса.
У дороги его окликнули сзади.
– Дед, постой! Слышишь? Останови!
Он остановился. Лошадь тоже встала, низко наклонив голову и нюхая трупы немцев.
– Чего еще?
Один из раненых спрыгнул с телеги и, стараясь беречь перевязанную руку, подошел к опрокинутому грузовику.
– С виду-то он вроде целый. Даже гусеницы не слетели.
– Думаешь, заведется?
– Не знаю… Попробовать можно, машина надежная. Танкист, что скажешь?
Тот пожал плечами, глядя на машину одним глазом.
– У нас был такой же, трофейный. Под Харьковом достался. Завести – ничего сложного нет. Зато если поедет, то и по полю пройдет. Он же полугусеничный.
– Ну и как его перевернуть? Нас тут три с половиной инвалида.
– А лошадкой! Дед, выпрягай ее. Вон у них трос буксировочный на крюках, им и зацепим.
Трос натянулся, люди уперлись в кабину и в задний борт “Бюссинга” и тот, тяжело качнувшись, встал на гусеницы. Раненый с помощью возчика выволок из кабины убитого водителя и уселся на его место.
– Лишь бы электролит не вылился из батареи…
Стартер зажужжал и этот звук сменился глухим рыком мощного двигателя.
– Нормалёк! Давайте тяжелых в кузов.
– Только меня, – подал голос наводчик. – Этот уже полчаса, как не дышит. Так и не очнулся. Помогите переползти.
Они разместились в кузове. Возчик, поколебавшись, все-таки снял с одного из немцев китель и подобрал с земли чужую каску. Лошадь привязали сбоку. Поехали. Вел кривой танкист.
Китель он одел сверху, на ватник. Мертвый немец был широк в плечах, вполне налезло. Каску кое-как пристроил на голову и перелез в кабину. Водитель покосился, хмыкнул, но острить не стал. Рана беспокоила его все больше, болела и дергала. Было не до шуток.
