(3) – Понятно. А это что?
(4) – Не могу знать.
(5) – Эй, ты! Что это?
(6) – Не понимает.
(7) – Вызвать Ганса. Он жив?
(8) – Он был у пулемета, герр оберлейтенант. Крупнокалиберная пуля, в голову.
(9) – Значит мы остались без переводчика.
(10) – Вы видели?
(11) – Настоящая чертова машина!
(12) – Кто бы мог подумать, что так можно добыть огонь? Изобретательные дикари…
(13) – Отдам полковнику. Это достойно музея. Но сначала нужно вернуть деревню. Это их командир. Без него русские драться не будут. Ты! Передай всем: готовимся к атаке. А ты сунь русского в сарай.
(14) – Встать!
(15) – Сиди тут.
* * *
– Что тебе сказать, Ваня?.. Плохо твое дело. Даже если я в донесении все это похерю, то солдатикам рты не заткнешь. Командир в плену побывал! Всем расскажут. Дойдет и до особистов, это уж писять не ходи. Им потерю документов не объяснишь.
– Пиши честно, как есть. Чего из-за меня свою-то задницу подставлять? Может, и пронесет.
– Тебя уже пронесло… Как же ты так?
Они сидели в теплой избе, у теплой, протопленной немцами печи. Рота и пулеметчики спешно переоборудовали немецкую траншею. Старались закопаться поглубже, пока немцы не опомнились. В том, что контратака будет и не одна, никто не сомневался. Но с трофейными пулеметами, да со своими в придачу, да еще и с двумя минометами, к которым имелось не меньше сотни мин, они отобьются. Слава Богу, не сорок первый год. Немец осторожнее стал, без танков не полезет, а танки вверх по крутому западному склону не пройдут. Слева болото, справа тоже болото. Добро пожаловать в лоб, как мы три дня назад.
– …я по звукам боя понял, что твои застопорились. Значит никто не подгоняет. Значит Ваня или ранен, или… Взял два расчета, своих бронебойщиков и побежал сюда. Принял командование. Выбили немцев к дороге. Смотрю: минометы стоят. Мы их развернули и вжарили. Это ведь простая машинка. Мину в ствол, да уши закрыть не забывай.
– Они как раз контратаковать собирались. Вовремя ты… – он поднялся. – Голова еще кружится после гранаты той. Пойду, проверю, как там мои окапываются.
– Давай! – Евдокимов кивнул. – Я пока донесение в штаб напишу.
* * *
– Ну и что дальше было?
– Ничего. С роты сняли, звания тоже лишили, сказали: “Искупай вину!” и отправили обратно в свой же полк. Так до сих пор и искупаю. К сержанту три раза представляли – не прокатывало. Судимый.
– Легко отделался. Тогда с пленными крутенько поступали.
– Согласен… А огниво пропало.
– Тойфель-машинен?
– Да. Обера того так и не нашли. Сбежал, падла. Может, сейчас оно и правда в каком-нибудь немецком музее? Вот так подумать: не провозись я с ним тогда, начни немцы контратаку на десять минут раньше – что было бы? Их ведь Евдокимов прямо перед броском минами накрыл и их гораздо больше было, чем я предполагал. Повезло. Он, кстати, сейчас тут, неподалеку. Разведкой командует у соседей.
