«Танец бога маиса!» – догадалась Элизабет.
Что ни говори, а Бет получила эстетическое удовольствие. То мгновение, когда забываешь, что существуют компьютеры, а над головой летают спутники.
Внизу люди снова взялись за стебли тростника и поднимали их к небу. Сверху это выглядело как всход урожая.
Потом Юм-Кааша сменили верховный жрец и бакабы – последовал не менее удивительный, экспрессивный танец.
Наконец священные танцы закончились. Бакабы разошлись по сторонам. В центре помоста остался только ах-кин, и к нему подошёл Тим.
Пока ах-кин производил свои манипуляции, Элиза снова задумалась о происходящем с ней:
«Это сколько надо сил, времени и средств, чтобы всё это организовать: массовка, костюмы, разрешение… Сумасшедший! Как же я его люблю!» – подумала в этот момент она о Тиме.
Тим сосредоточенно смотрел на жреца, произносящего над ним заклинания. Выглядел он затравленно и с безумным блеском в глазах, будто только сейчас он начал осознавать весь ужас происходящего.
«Неужели Тим может так вдохновенно играть роль? Не знала о его таком таланте… – подумала Бет. – Или в той бурде, что мы пили, была натуральная кока?»
Тима продолжали окуривать жрицы в красном и чёрном одеяниях, произнося над ним заклинания. Над головами летал целый рой масок – нечисть и тут пыталась забрать его душу себе до посвящения. Эта вереница образов: жрицы, бакабы, воины – носители масок и тотемов – стала заслонять от Бет то, что происходило перед алтарём. Девушке показалось, что про неё все забыли.
Как только она об этом подумала, их с Шуллой позвали, и они вышли на лобное место. Подошёл верховный жрец. Шулла открыла для него свой сосуд, и ах-кин погрузил в него свои пальцы. Другой рукой он взял с подноса обсидиановый нож. Помазав рукоять, а затем и лезвие голубой субстанцией, ах-кин положил орудие обратно. Производя свои манипуляции, жрец, не переставая, бормотал заклинания.
Даже сейчас, когда Элизабет стоит рядом, Тим совсем не обращал на неё внимания – будто они не знакомы вовсе. И даже когда их взгляды пересекались, она не замечала в нём никакого намёка на лукавство – типа всё по-настоящему.
Внимание Тима сейчас приковано к ах-кину, наносящему ему на лицо на грудь, на руки краску цвета неба. Потом послышался последний звон его колокольчиков, висящих на браслетах – Тим поочередно подносил запястья, чтобы старец с проникновенным взглядом смог оторвать у них язычки.
Но каков гипнотический взор! Элизабет невольно заслушалась. Ловила каждое слово жреца, произносимое нараспев. Его упоение передалось и девушке. У неё пропали все посторонние мысли; она оказалась здесь и сейчас – нет ни прошлого, ни будущего. Какая вдохновенная актёрская игра! Она ничуть не усомнилась в искренности слов. Это чудо перечеркнуло все неприятности, виденные Бет до этого.
