— Э… я сказала «родители»? Я имела в виду родителя.
Да. Отлично. Что может быть еще более печальным? Очевидно, я совсем не подхожу для хранения секретов.
Он поднял бровь.
— Я четко слышал слово «родители». Если ты имела в виду свою мать, то почему так и не сказала. Ты что-то мне не договариваешь?
Я сглотнула, обдумывая, стоит ли ему рассказывать о своих родителях или нет. Шар говорил, что ему можно доверять. Я надеялась, что фокусы с кровью правдивы, и решила пойти на это.
— Керриг мой отец. Мариетта моя мать. Сложите их двоих вместе, и вот я перед вами. — Я выдавила натянутую улыбку в конце.
Он выронил перо.
— Я не верю в это. Зачем Мариетте нарушать закон? Он Страж, о Господи, это безрассудно.
Безрассудно. Я решила, что об этом следует задуматься и прикусила губу. Что если, как сказал профессор Этвуд, утверждение Керрига и Арика были неправильны, и пророчество не исполнится.
— Это ошибка, не так ли? Я не могу быть Детя Судного Дня?
— Если ты действительно им являешься, то я думаю, что ты наше спасение, Джиа, а не наша погибель. — Его улыбка утешила меня, и я с облегчением вздохнула. — Существует способ узнать правду. Капля крови в этом поможет.
— Вы хотите, чтобы я проверила свои слова шаром?
— Или, возможно, мы могли бы забыть об этом, и никогда не узнавать правду о своем происхождении. — Это был отличный сарказм.
Вздохнув, взяла булавку и затем, сделав глубокий вдох, проколола палец, морщась, как от укуса комара. Я сжала кончик, позволяя капле крови упасть на ладонь. Я думала только о шаре и его появлении. Знакомое покалывание пронзило мое тело. Серебряный шар начал появляться, и я произнесла заклинание.
Профессор Этвуд обошел стол и встал рядом со мной.
— Попроси его показать твоих настоящих родителей.
— Покажи мне моих настоящих родителей, — обратилась я к шару.
Размытое изображение, словно фильм появилось внутри. Актерами была Мариетта и Керриг. Я хотела протянуть руку к шару и коснуться матери. Она была такой живой, волнистые темные волосы спускались по плечам, а полные губы были плотно сжаты, когда она гладила Керрига по щеке.
Керриг заключил ее в свои объятия.
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя. — На видимой стороне лица моей матери виднелся синяк. — Будучи вместе, мы переступаем все законы.
Отлично, это казалось документальным фильмом, за исключением того, что меня беспокоил ее синяк.
— Когда ты была на волосок от гибели, — продолжил Керриг, — я хотел и сам умереть. Я не смогу жить без тебя.
