— Сатанисты? — спросил Барт, с воодушевлением принимаясь за второй бокал коктейля.
— Точное название я не выяснил. Нашёл свои слова, которые полнее выражают суть. Чем они занимаются, — непонятно. У них в мозгах столько крутится… Тайные операции уголовного плана… Работа над психикой…
— Тогда плохо, — задумался Эриксон, вспоминая карту из взорванного «Мерседеса» и вид Мэн-Сити с воздуха, — Они взяли нас на заметку. Как бы за нас не принялись и здесь. Ну и страна, спрятаться негде!
— Не страна, планета, — негромко поправил Леран.
— Пусть так. Какое-то время у нас в запасе имеется. Отдохнём, расслабимся. Не возвращаться же в Сент-Себастьян. Мне так лучше в петлю, чем назад…
— Может, найти квартиру на сутки-двое? — спросил Леран.
— В чужом городе это всё равно, что добровольно сдаться в плен врагу. Придумаем что-нибудь получше. И поинтереснее. Заботливая рука Мартина сюда не дотянется. А как хочется покопаться в делах этого «Союза». Сделать напоследок что-нибудь этакое, громкое…
При слове «напоследок» Барт сморщился, будто случайно раскусил целый лимон. Официант расставил еду, лёд, виски. Барт немедленно осушил один бокал, на закуски даже не посмотрел. Стало заметно, что он пьян: сказались напряжённый день и депрессивное настроение. Виски Барту не понравился, он поднялся и направился к бару, за коктейлем, который счёл весьма удачным.
Вернувшись через несколько минут, он остановился за спиной Лерана: тот держал в руках какой-то фотоснимок. В глазах не было должной резкости, и Барт наклонился. Нью-Прайс, дом Крониных. Снимал два года назад Леран фотоаппаратом Эриксона со стороны моря. Цвета благополучия, молодого здоровья… Перед домом стояли четверо: Ирвин, Мария, Леда и Барт. Барт улыбался в объектив счастливо и беззаботно. Он и сам не знал, что у него бывает такая красивая улыбка. Тогда никто из них и предположить не мог, что жизнь обернётся вот так… И Барт с Лераном останутся вдвоём. А снимок вместе с ними попадёт в провинциальный Мэн-Сити, о котором, кроме Эриксона, никто тогда и не знал ничего.
Барт хотел что-то сказать, но лимон остановился в горле, не давая дышать, он обошёл стол и молча сел. Леран оторвал взгляд от снимка, бережно спрятал его в нагрудный карман. И посмотрел на Барта.
По лицу Эриксона текли слёзы, которых он сам не замечал. Фотографии оказалось достаточно, чтобы прорвать напряжение, накопленное с ночи расстрела в Нью-Прайсе.
— Барт, что с тобой? — шёпотом спросил Леран.
